"Игорь Гетманский. Не смей обижать слабых! " - читать интересную книгу автора

доступно объяснили ему, как обстоят дела: его место было "возле параши" -
по причине физической немощи и по национальному признаку. И всеобщее
убеждение в этом было так велико, что Эдик с ним никак не боролся. Он
всегда уступал им дорогу - тем, кто пытался на него "наезжать", и старался
не ввязываться ни во что.
Но его задевали, постоянно. И обижали - и в школе, и позже, в
университете, на дискотеках. Эдика спасало то, что в России - загадочная
страна! - обидчиков всегда было ровно столько, сколько и защитников. "Не
смей обижать слабых!" - сколько раз он слышал из-за чьей-то надежной спины
эти слова: от классной руководительницы, от учителя физкультуры, а уж
здоровенный друг его Андрюха Кулаков не одному идиоту это втолковывал, и не
по разу. Андрюха, не в пример своим одногодкам, не ставил ни в грош свои
мускулы, а преклонялся перед силой ума. И уважал хилого отличника
Драгинского. Он его, кстати, даже в университете не бросил, поступил вместе
с ним. А как - это их с Эдиком общий секрет...
Эдик помрачнел лицом, глаза его стали еще печальнее. Друг его
преданный так и пропал куда-то, в России легко пропасть: ударился в бизнес,
по биржам забегал, потом стал ездить - в Турцию или в Китай, заделался
"челноком" и пропал. И Эдик тогда, в одиночку жуя колбасу в аспирантской
общаге, вдруг понял, как Андрюха здорово его выручал, адаптировал, что ли,
к среде. Ведь Эдик, умник и моралист, всегда терялся, страшно комплексовал
среди голенастых девах и лосиного вида общажных парней. Голова у него
всегда была забита другим - схемами, чипами, идеями своими компьютерными, а
с ними... С ними он никогда не знал, как разговаривать. А они обступали
его, они были везде, эти люди. Мат, анекдоты, запах несвежих носков,
бормотуха, быстрый секс на столе, кулаки, разборки постоянные - мрак!
Наверно, Эдику просто не везло, была же где-то другая жизнь - не общажная,
не кабацкая, - иная, м е н т а л ь н о н а с ы щ е н н а я ! Наверно, ему
надо было искать ее. И Эдик, кажется, верил в это, и Андрюха ему в этом
помогал, и другие - преподаватели, девочка одна была у него, хорошая...
Но Андрюха пропал как раз тогда, когда Россия как-то сразу
изменилась - нет! - вывернулась наизнанку: варварство хлынуло изо всех
щелей на улицы. И Эдик панически бежал, спасая то единственное достояние,
которым обладал. А обладал он "гениальной башкой" - Андрюхины слова... И
пока ее не пробили, - а он этого давно боялся всерьез, - он бежал. И нашел,
в конце концов, ту жизнь которую так долго искал.
Последние два года он был по-настоящему счастлив. На рынке появились
японские тамагочи, и только увидев цыпленка в компьютере, он схватил,
увидел в одно мгновение все - и оригинальность замысла, и простоту
воплощения, и потенциальный бешеный спрос на такую забаву. Игрушка в режиме
эмоционально-интимного общения с хозяином! Нечего сказать - круто,
восхищался Эдик и уже начинал подключать мозги: тамагочи были непаханным
полем для его фантазии, японцы провели только первую борозду...
Он присосался к идее, как вампир. Он горел, он летал, он
модифицировал, он перекраивал, он придумывал свое. Он стал этим самым
цыпленком, потом мышонком, потом лягушкой, и неведомой зверушкой он тоже
был - режиссером, актером, программистом, ведущим разработчиком - черт-те
чем! Он был всем в одном лице, он жил своей новой страстью.
Вскоре ККЦ перешел на выпуск Эдиковых тамагочи, и они мгновенно
вытеснили японцев с немецкого рынка. Это была личная коммерческая победа