"Эдуард Геворкян. Ладонь, обращенная к небу " - читать интересную книгу автора

приветливым и радушным к гостям, улыбался в ответ на веселую шутку и не
жаловался на жизнь. Работу свою не оставил, и даже порой ночью из мастерской
можно было услышать голоса инструментов. Правда, после того как миновали все
положенные сроки траура, он частенько стал отлучаться из дома, порой на
неделю, а то и на две. Мастера Идо беспокоили его отлучки, но, уважая волю
старика, он не спрашивал, куда и по какой надобности тот уезжает, зная, что,
если надо будет, Ганзак обо всем поведает сам.
Так оно и вышло.
В четвертый месяц девятого года правления под девизом "Спокойствие и
достаток" мастер Ганзак опять собрался в дорогу, но на сей раз предложил Идо
сопровождать его. Заказчиков в это время было немного, и он оставил грубую
работу своему подмастерью, дальнему родственнику из Саганьи, который заодно
прислуживал в саду.
На сей раз Ганзак велел запрягать большую повозку. Из амбара, в котором
хранилась высушенная древесина, достали заготовки для беседок, крепежный
материал, отдельно погрузили плитки рыбьего клея, котелок для варки лака и
сундучок с инструментами.
По дороге старый мастер рассказал, что собирается завершить одну
работу, а затем отойти от дел, оставив Идо мастерскую, имение и все, что
накопилось за долгие годы. После слов благодарности мастер Идо спросил, не
собирается ли Ганзак уйти в какой-либо горный храм или стать отшельником, на
что старик улыбнулся, огладил бороду и сказал, что приобрел небольшой домик,
где и поселится. "Кто же тогда в последний час распрямит ладони мастера и
обратит их к небу?" - поинтересовался Идо, но ответа не дождался.
А вскоре ему стало не до расспросов, потому что заставы пошли одна за
другой, взгляды начальников стражи становились все более и более суровыми, а
подорожные бумаги чуть ли не пробовали на зуб. Иногда повозку останавливали
воины из засады, проверяя, кто следует и есть ли право на поездку. Идо
догадывался, в чем причина таких строгостей, и догадки его превратились в
уверенность после того, как из-за поворота показались словно выросшие из
болотной низины островерхие, оскорбляющие взор своей уродливостью башни
большеглазых дьяволов.
- Неужели досточтимый мастер поселился в Фактории? - вытаращил глаза
Идо.
- Это странное предположение, - ответил Ганзак. - Кто же в здравом уме
станет жить с чужаками? Неподалеку от Фактории много новых деревень, в
которых Наследник дозволил селиться отдельным людям.
- Вот оно что, - только и вымолвил мастер Идо и молчал весь остальной
путь.

Дом старого Ганзака стоял на взгорье. Это было небольшое строение,
которое в Логва сошло бы за флигель в родовом имении. Но мастерская при доме
все же имелась, и две служанки управлялись с хозяйством.
Отсюда вся Фактория была видна как на ладони.
Между островерхими башнями тянулась стена высотой в три человеческих
роста, в некоторых местах виднелись округлые, неприятного вида ворота,
сквозь которые непрерывно сновали фигурки не то людей, не то дьяволов.
За оградой мастер Идо разглядел дома чужаков, если, конечно, грубые,
напоминающие короба жилища с прорезями в стенах можно назвать домами.
Некоторые были высотой с тридцатилетнюю ель - там, как пояснил Ганзак,