"Александр Гейман. Крюшон соло" - читать интересную книгу автора

аббат, да успокойтесь же - всякой скорби свои пределы. Поверьте - даже
святой не стоит такой печали.
И де Перастини дышал тяжело, обняв аббата, и шептал жарко:
- Уж я-то знаю, что значит остаться без партнера!
- Но граф Артуа... - возражал аббат Крюшон. - Нет, он просто святой!
- Боже, какая верность! - стонал итальянец. И челюсть отвисала его, и
пот по красному лицу струился: - Аббат, он не стоит такого!
- Не забывайтесь, сын мой,- строго выговаривал аббат, на минуту
перестав стенать,- не вам обсуждать, чего достоин граф - он святой!
- Боже, какая верность! - вновь стонал де Перастини - и тесно обняв
аббата, прижимался к нему плотно, дышал тяжко.
"Да что, что ему нужно?" - простодушно дивился аббат. Он спросил де
Перастини:
- А что же, сыне, это у всех итальянцев такая отзывчивость к чужому
несчастью?
- Верно, отче,- немедленно подтвердил предположение аббата де
Перастини. - Отзывчивость - это наша национальная черта. Если итальянец
узнает, что кто-нибудь остался без партнера, то он сразу все бросает и бегом
к страдальцу. На все пойдет, чтобы того утешить, хоть исподнее с себя
снимет!
- Ах, ах,- растроганно вздыхал аббат. - Уж не близость ли святого
престола сообщает итальянцам такое сострадание к мукам ближнего?
- А как же! - щерил в улыбке рот собеседник. - Со святого нашего Папы
Римского и берем пример. Он ведь у нас как - бывало, служит мессу, а тут ему
сообщают, что кардинал такой-то отдал душу свою Господу, а отрок невинный,
младой секретарь его осьмнадцати лет рыдает безутешно, припав к груди
патрона. И Папа наш сострадательный тотчас бросит все - и к одру смерти
спешит. Придет и ободряет близких и отрока безутешного.
- И что же,- умиленно расспрашивал Крюшон,- Папа вот так же к отроку
садится и прижимается тесно и дышит жарко?
- Еще бы! - заверял де Перастини. - Как же еще может поступать
добросердечный пастырь наш Папа? И прижимается, и отрока наставляет: не
ропщи, чадо! Чай, я тоже молодым был,- уж знаю, что значит остаться без
партн... то есть, без патрона!.. и слезки своей рукой с его шейки отирает...
а шуйцей-то...
- Ах, ах,- умилялся аббат. - Вот что значит пример святого пастыря
нашего - все итальянцы подражают ему в милосердии к отрокам малыим!
При дворе императора тоже заметили великую печаль аббата Крюшона.
Облако всеобщего сочувствия окутало аббата. Безутешная императрица сказала:
- Ах, аббат, вы один способны понять мои слезы!.. - и велела, плача,
навестить ее как-нибудь, чтобы скоротать время в сладостной печали
воспоминаний об общем друге.
Весьма огорчен был также и император - ему всегда хотелось завести при
дворе парочку святых, но все не удавалось. И вот, в кои веки такой святой
нашелся - и на тебе, тотчас исчез.
- Почему при моем дворе не задерживаются святые, а, мужики? - горестно
недоумевал владыка Некитая. - Ах, какие бы милости пролил я на него
теперь!..
- Да, да! - сострадал хор придворных. - Почему мы так поздно оценили
графа?