"Александр Гейман. Чудо-моргушник в Некитае (отрывки из романа)" - читать интересную книгу автора

останешься после этого, дурак?!.
Новый голос горячо поддержал собеседницу императора:
- Ваше величество! Я изумлен прозорливостью вашей
супруги... Даю слово чести - императрица в точности обрисовала
повадку этих подлых иезуитов - они именно так все и делают.
Приходится только поражаться, как эта великая женщина в один
миг сумела раскусить то, на что государям Европы понадобилось
добрых двести лет! Все короли от Норвегии до Испании до сих
пор от них стонут,- император Барбаросса даже утопился из-за
этого - скажи, Фридрих!
Император что-то неразборчиво пробурчал в ответ, а граф
так и позеленел - хуже позора просто невозможно было
вообразить.
- Вы видите теперь, аббат, что вы наделали? - гневно
вопросил он.
В этот миг послышался какой-то шум, двери распахнулись и
в комнату вломился какой-то субъект европейского вида с
типичным надменно-тупым прусским лицом и с моноклем в глазу.
Он оглядел сынов Франции с гримасой выскомерного омерзения и
вдруг подскочил к аббату и вырвал у него из руки бумажку с
адресом. Порвав ее на мелкие клочки, надменный пруссак швырнул
клочки в лицо аббату.
- Ха! ха! ха! - проговорил наглец в лицо аббату и
повернулся, чтобы уйти.
- Ничего страшного, граф,- незлобиво произнес аббат,
улыбаясь в спину нежданного гостя улыбкой христианского
всепрощения,- ничего, я прекрасно помню адрес и без бумажки!
Граф не знал, что ему и делать. С одной стороны, его так
и подмывало призвать наглеца-тевтона к ответу - какое право
тот имел рвать записку его спутника? Но с другой стороны,
заступаться за аббата в таком деле... просто черт знает что!
И налившись от злости, граф оставался на месте, ненавидя и
проклиная все на свете: подлеца-аббата, грубияна-пруссака,
маразматика-императора, каналью-возчика и всех, всех, всех,
включая обожаемого короля Луи, этого паршивца - вот ведь
сволочь, куда спровадил несчастного графа Артуа! У него в
голове зароились кровожадные мысли - вернуться во Францию да
устроить хорошую революцию: на гильотину гада! - Вот ведь до
чего может дойти человек даже самого редкого благородства в
черную минуту уныния и душевной слабости!

- 27 -
Меж тем время шло, а они с аббатом продолжали оставаться
в пустой комнате в полном одиночестве. Минуло полчаса, а их
так никто и не побеспокоил, и наконец, беспокоиться начали они
сами.
- Ваше сиятельство,- заговорил аббат, - вам не кажется,
что пора бы уже кому-нибудь и заглянуть к нам? Его величество
уже добрые полчаса как соблаговолил нас покинуть.
Графу не хотелось даже видеть аббата, а не то что