"Рэйчел Гибсон. Влюблен до безумия " - читать интересную книгу автора

прожил или Господь смилостивился и он умер еще до того, как до него
добралось пламя. Я не спрашивала. Прошедшая неделя и без того была очень
тяжелой. - Гвен помолчала и прочистила горло. - Мне нужно было очень многое
сделать, и я не хотела об этом думать.
Делейни снова посмотрела на мать и впервые за очень долгое время
ощутила внутреннюю связь с женщиной, которая дала ей жизнь. Они были очень
разными, но в одном сходились: обе любили Генри Шоу, несмотря на все его
недостатки.
- Я уверена, твои друзья поймут, если ты отменишь сегодняшнее собрание.
Хочешь, я позвоню им от твоего имени?
Гвен повернулась к дочери и покачала головой:
- Лейни, у меня есть определенные обязанности. Я не могу откладывать
все дела до бесконечности.
"До бесконечности"? После смерти Генри прошло меньше недели, а после
похорон - меньше суток. Делейни убрала руку с плеча матери: ощущение
внутренней связи с ней исчезло.
- Пойду немного пройдусь, - сказала она и, стараясь не показать своего
разочарования, вышла через черный ход.
Пахло сосной, осины дрожали на легком ветерке, наполняя воздух шепотом
листьев. Делейни глубоко вздохнула и направилась во внутренний дворик. Она
шла и думала о том, что, пожалуй, лучше всего ее семью характеризует слово
"разочарование". Они все старались поддерживать некую видимость, и в
результате неизбежно разочаровывали друг друга. Делейни давно смирилась с
мыслью, что ее мать - человек поверхностный, что ее куда больше заботит
видимость, чем суть. Смирилась Делейни и с тем, что Генри одержим желанием
контролировать все и вся. Когда она оправдывала его ожидания, то он казался
прекрасным отцом. Генри уделял ей и время, и внимание, катал с друзьями на
лодке, ходил с ними в походы. Но жизнь семьи Шоу регламентировалась
выговорами и наградами, и Делейни всегда расстраивало, что все, в том числе
и любовь, давалось не просто так, а за какие-то заслуги.
Делейни прошла мимо высокой сосны и подошла к вольеру для собак,
устроенному на краю лужайки. Над дверью загона висели две латунные таблички
с именами веймарских легавых: Дьюк и Долорес.
- Хорошие вы мои.
Делейни гладила через ячейки сетки их гладкие носы и говорила с ними,
как с комнатными собачками. Она росла с предшественниками этой пары, Кларком
и Кларой, и любила собак, но сейчас она слишком часто переезжала с места на
место, чтобы позволить себе завести хотя бы золотую рыбку, не говоря уже о
ком-то более серьезном.
- Засиделись, бедняжки.
Она опустилась на одно колено, собаки стали лизать ее пальцы. Они
выглядели ухоженными и, по всей вероятности - поскольку принадлежали
Генри, - были хорошо выдрессированы. Большие глаза собак грустно смотрели на
Делейни с длинных коричневых морд, молча умоляя выпустить их на свободу.
- Я знаю, каково вам, когда-то я тоже сидела здесь взаперти, -
посочувствовала им Делейни.
Дьюк жалобно заскулил, и доброе сердце Делейни не выдержало.
- Хорошо, я вас выпущу, только не убегайте со двора.
Она открыла дверь. Дьюк и Долорес пулей вылетели из вольера, промчались
мимо Делейни и устремились в лес. Делейни только и успела, что заметить их