"Уильям Гибсон. Осколки голографической розы" - читать интересную книгу автора

Уильям Гибсон

Осколки голографической розы

Библиотека Луки Бомануара - http://www.bomanuar.ru/


Тем летом Паркера мучила бессонница. Временами в сети падало
напряжение, и внезапные сбои дельта-индуктора болезненно резко выталкивали
его в сознание.
Чтобы не просыпаться, он черной изолентой примотал индуктор к
работающей от батарей деке ВСВ и с помощью переходников и миниатюрных
зажимов-крокодилов замкнул их друг на друга. Потеря тока в индукторе
переключала деку на реверс.
Однажды он купил по случаю кассету ВСВ, которая начиналась с того, как
субъект засыпает на пляже. Записывал ее молодой светловолосый йог с охватом
зрения двадцать на двадцать и невероятно острым восприятием красок.
Парнишку отвезти на Барбадос с единственной целью подремать и проделать
утреннюю зарядку на мелком песке частного пляжа. Микрофиша в прозрачной
ламинированной обложке кассеты поясняла, что одной лишь силой воли йог
способен заставить себя пройти через "альфу" к "дельте". Паркер, который
уже два года не мог спать без индуктора, еще удивился тогда, как такое
возможно.
Ему лишь однажды удалось высидеть весь фильм, хотя теперь он уже знал
каждое ощущение на протяжении пяти субъективных минут. Самым интересным
фрагментом в последовательности кадров ему казался незначительный промах
редактора в начале рутинных дыхательных упражнений: беглый взгляд вправо,
вдоль белого пляжа, выхватывает фигуру охранника, патрулирующего
проволочную изгородь... черный автомат переброшен через плечо.
Пока Паркер спал, из энергетических систем города утекало
электричество.
Переход от дельты к дельта-ВСВ - темное вторжение в чужую плоть.
Привычка смягчает шок... Холодный песок под обнаженными плечами. В утреннем
ветерке штанины потрепанных джинсов хлопают по голым коленям. Скоро
парнишка окончательно проснется и примется за свою
"Ардха-Матсиендре-что-то-там". Чужими руками Паркер стал нащупывать в
темноте деку ВСВ.
Три утра.
Сварить себе кофе, светя в чашку фонариком, пока наливаешь кипяток.
Записанные утренние сны тают: увиденный чужими глазами темный плюмаж
кубинского парохода бледнеет вдали вместе с горизонтом, к которому он
карабкается, переползая с волны на волну, по серому экрану сознания.
Три утра.
Дай вчерашнему дню расположиться вокруг тебя плоскими схематичными
зарисовками. Что говорил ты... что сказала она... смотрел, как она собирает
вещи... набирает номер такси. Как ни перетасовывай, они все равно
складываются во все тот же замкнутый круг распечатки, иероглифы сходятся на
центральном компоненте: ты стоишь под дождем, кричишь на таксиста-рикшу.
Лил дождь цвета мочи - кислотный и кислый. Водитель обозвал тебя
задницей, а заплатить все равно пришлось вдвое. У нее было три места