"Брюс Стерлинг, Уильям Гибсон. Красная звезда, орбита зимы" - читать интересную книгу автора

понимаете, что все мы преступники? В этом-то и заключается вся прелесть
нашей системы, не так ли? - Его внезапная кривая улыбка была шокирующе
цинична. - "Космоград" не "Потемкин", и вы не революционеры. Вы требуете
связи с маршалом Губаревым? Он под арестом на Байконуре. Вы требуете связи
с министром по технологиям? Он проводит чистку.

Решительным жестом он разорвал распечатку на части. Желтые обрывки
папиросной бумаги медлительными бабочками запорхали в невесомости.

На девятый день забастовки Королев встретился с Гришкиным и Стойко в
"Салюте", который Гришкин обычно занимал на пару с Сантехником.

Уже сорок лет обитатели "Космограда" вели антисептическую войну с
грибком и плесенью. Пыль, копоть и испарения не оседали в невесомости на
предметы, и споры кишели повсюду: в обшивке, в одежде, в шахтах вентиляции.
В теплой влажной атмосфере этой огромной чашки Петри они распространялись,
как растекаются по воде нефтяные пятна. Сейчас в воздухе стоял запах сухого
гниения, перекрывавшийся зловещей вонью тлеющей изоляции.

Сон Королева оборвал гулкий раскат отбывающего "Союза". Глушко и его
жена, решил он. Последние сорок восемь часов Ефремов занимался эвакуацией
членов экипажа, отказавшихся присоединиться к забастовке. Солдаты не
показывались из арсенала и казарменного отсека, где по-прежнему держали под
арестом Никиту-Сантехника.

"Салют" Гришкина стал штаб-квартирой забастовки. Никто из
забастовщиков не брился, а Стойко к тому же подцепил какую-то кожную
инфекцию, которая пятнами расползалась по его рукам. Среди развешанных по
стенам сенсационных снимков, переснятых с американского телевидения, они
напоминали трио каких-нибудь порнографов-дегенератов. Освещение было
слабым: "Космоград" работал на половинном напряжении.

- Когда остальные уйдут, - сказал Стойко, - это только укрепит наше
дело.

Гришкин застонал. Из его ноздрей фестонами торчали белые тампоны
хирургической ваты. Он был уверен, что Ефремов попытается сломить
забастовщиков бета-карболинными аэрозолями. Ватные фильтры были просто
показателем общего уровня напряжения и паранойи. Пока с Байконура не пришел
приказ об эвакуации, один из техников с оглушительной громкостью часами
проигрывал "Увертюру 1812 года" Чайковского. И Глушко гонялся вверх-вниз по
всему "Космограду" за своей голой, вопящей, избитой в кровь женой.

Стойко вошел в файлы кагэбэшника и психиатрические записи Бычкова;
метры желтой распечатки спиралями клубились по коридорам, колыхаясь в токах
воздуха от вентиляторов.

- Подумайте только, что их показания сделают с нами на Земле, -
пробормотал Гришкин. - На суд и надеяться нечего. Прямо в психушку.Зловещее
прозвище политических госпиталей, казалось, гальванизировало парнишку