"Владимир Гиляровский. Мои скитания" - читать интересную книгу автора

"Прожектор", "Огонек" и др.). За день он успевал иногда побывать в
нескольких редакциях- то сдаст статью, то расскажет о старой Москве, то
одобрит начинание нового поко-ления литераторов.
Гиляровский не мог жить только воспоминаниями о прошлом, он смело шел
навстречу новой жизни, искренне радовался ей, был чуток и отзывчив на все
современное. "... Все еще лихой, бра-вый, - вспоминает В. Лидии, - гордый
своей не поддающейся времени выправкой, с суковатой палкой в руке, он
тянулся к молодым, он не хотел отставать..., не сдавался: он шел туда, где
были люди, он еще шумел, похохатывал, рассказывал случаи из дол-голетней
своей жизни, "одалживал" табачок, иногда сгибал руку, чтобы пощупали
мускулы, - весь в сегодняшнем дне и меньше всего в прошлом".
Старый писатель спешил сделать то, что не успел сделать за многие годы
своей бурной и беспокойной жизни. Не зная отдыха, он отдавал теперь свои
последние силы только литературе. В доме Гиляровского и на даче, как и
прежде, собирались давние и молодые друзья. На этих задушевных беседах он
рассказывал о жизни, о тех, с кем дружил, встречался, работал рядом, бок о
бок. Эти рас-сказы доставляли и автору и слушателям большое удовольствие.
Оставаясь один, Гиляровский записывал их почти теми же слова-ми, как
рассказывал. Все, что сохранила его удивительная память, все, что когда-то
было записано на ходу, иногда даже на крах-мальных манжетах, - все это
нужно было теперь привести в си-стему, рассказать живо и образно. "Я просто
беру людей, события, картины, как их помню, - говорил Гиляровский, - и
подаю их в полной неприкосновенности, без всяких соусов и гарниров". Но в
этих его словах еще не вся правда. Он никогда не был "кабинет-ным
писателем", а эта работа требовала большой усидчивости, тщательной шлифовки
композиции и слова.
Одна за другой выходили из-под пера Гиляровского книги - "От
Английского клуба к музею Революции" (1926), "Москва и москвичи" (1926),
"Мои скитания" (1928), "Записки москвича" (1931), "Друзья и встречи" (1934).
Книги, над которыми работал в последние годы жизни, ему уже не суждено было
увидеть: "Лю-ди театра" (1941) вышли после смерти Гиляровского, а "Записки
репортера" так до сих пор и остались неопубликованными.
Все эти книги, собственно, очень тесно связаны между собою. Они и
тематически близки, их сближают и общие герои, и пере-плетающиеся события -
это книги об одной эпохе и в центре их - образ летописца этой эпохи, самого
Гиляровского. Кроме того, и создавались эти книги почти одновременно, а не
одна за другой, и лишь по мере накопления близких по замыслу и по теме
очерков писатель объединял их одним названием и издавал.
Гиляровский считал себя москвичом и гордился этим. Но он был не только
жителем Москвы. Он был великолепным знатоком древ-ней русской столицы, ее
бытописагелем. Гиляровский собрал и со-хранил для поколений любопытнейшие
истории о людях Москвы, ее улицах и площадях, бульварах и парках, булочных и
парикмахер-ских, банях и рынках, художественных и артистических кружках,
великолепных особняках и грязных трущобах.
Еще в книге "От Английского клуба к музею Революции" Гиля-ровский
обратился к изображению московского быта. Эта тема по-стоянно волновала
писателя и становилась главной в его творчестве советских лет ("Москва и
москвичи", "Записки москвича").
Гиляровский стремился показать связь дна древней столицы с жизнью
светлых высоких палат. Изображая быт особняков бывших хозяев царской России,