"Владимир Гиляровский. Мои скитания" - читать интересную книгу автора

ух...
Расшива неслышно зашевелилась.
- Ой, пошла, пошла, пошла...
А расшива еще только шевелилась и не двигалась... Оравушка топталась на
месте, скрипнула мачта...
- Ой, пошла, пошла, пошла...

x x x

То мы хлюпали по болоту, то путались в кустах. Ну и шахма! Вся
тальником заросла. То в болото, то в воду лезь.
Ругался "шишка" Иван Костыга, старинный бурлак,из низовых.
На то ты и "гусак", чтобы дорогу-путь держать, - сказал "подшишечный"
Улан, тоже бывалый.
- Да нешто это наш бичевник!.. Пароходы съели бур-лака... Только наш
Пантюха все еще по старой вере.

- Народом кормился и отец мой и я. Душу свою не-чистому не отдам. Что
такое пароходы? Кто их возит? Души утопленников колеса вертят, а нечистые их
огнем палят...

Этот разговор я слышал еще накануне, после ужина. Путина, в которую я
попал, была случайная. Только один на всей Волге старый "хозяин" Пантелей
из-за Утки-Майны водил суда народом, по старинке.
Короткие путины, конечно, еще были: народом под-нимали или унжаки с
посудой или паузки с камнем, и наша единственная уцелевшая на Волге
Крымзенская расшива была анахронизмом. Она была старше Ивана Костыги,
который от Утки-Майны до Рыбны больше два-дцати путин сделал у Пантюхи, и
потому с презрением смотрел и на пароходы и на всех нас, которых бурлака-ми
не считал. Мне посчастливилось, он меня сразу по-ставил третьим, за
подшишечным Уланом, сказав:
- Здоров малый, - этот сдержить! И Улан подтвердил: сдержить! И
приходилось сдерживать, - инда икры болели, грудь ломило и глаза наливались
кровью.
- Суводь (Суводь - порыв встречного течения.), робя, держись.
О-го-го-го... - загремело с расшивы, попавшей в водоворот.
И на повороте Волги, когда мы переваливали пес-чаную косу, сразу
натянулась бичева, и нас рвануло на-зад.
- Над-дай, робя, У-ух! - грянул Костыга, когда мы на момент
остановились и кое-кто упал:
- Над-дай! Не засарива-ай!.. - ревел косной с прясла.
Сдержали. Двинулись, качаясь и задыхаясь... В гла-зах потемнело, а
встречное течение, суводь - еще крути-ла посудину.
- Федька, пудиля! - хрипел Костыга. И сзади меня чудный высокий тенор
затянул звонко и приказательно:
- Белый пудель шаговит...
- Шаговит, шаговит... - отозвалась на разные голо-са ватага - и я
тоже с ней.
И установившись в такт шага, утопая в песке, мы уже пели черного
пуделя.