"Владимир Гиляровский. Мои скитания" - читать интересную книгу автора

забрасывать ноги через голову на стенку...
Закувыркались мои ребятки, и кое-кто уж постиг сек-рет и начал
ходить... Радость их была неописуема.
У одного выпал серебряный гривенник, я поднял, от-даю:
- Нет, дядька Алексей, возьми его себе на табак. Надо бы взять и
поблагодарить, а я согнул его попо-лам, отдал и сказал:
- Возьми себе на память о дядьке...
В это время в коридоре показался надзиратель, чтобы яас выгнать в
непоказанное время из залы, и я ушел.
Павлов... Потом гривенник... Начальство узнает... Вспомнились слова
отца, что за порчу монеты - каторга...
И пошел к эконому попросить в счет жалованья два рубля, а затем уйти,
куда глаза глядят.
- Паспорт давай, - первым делом спросил он.
- Сейчас пойду на фатеру, принесу. Сегодня же при-несу... Я хотел
попросить у вас рублика три вперед...
- Принеси паспорт, тогда дам... На пока рубль.
- Сегодня принесу.
- Пойди и принеси... Без паспорта держать нельзя. Опять на холоду,
опять без квартиры, опять иду к моим пьяницам портным... До слез жаль
теплого свет-лого угла, славных сослуживцев-сторожей, милых маль-чиков...
То-то обо мне разговору будет).
Слишком через двадцать лет я узнал о том, что говорили тогда обо мне
после моего исчезновения в прогимназии.

x x x

На другой день, после первых опытов, я уже не ходил ни по магазинам, ни
по учреждениям... Проходя мимо по-жарной команды, увидел на лавочке перед
воротами куч-ку пожарных с брандмейстером, иду прямо к нему и про-шу места.
- А с лошадьми водиться умеешь?
- Да я конюх природный.
- Ступай в казарму. Васьков, возьми его. Ужинаю щи со снятками и кашу.
Сплю на нарах. Вдруг ночью тревога. Выбегаю вместе с другими и на ли-нейке
еду рядом с брандмейстером, длинным и сухим, с седеющей бородкой. Уж на ходу
надеваю данный мне ре-менный пояс и прикрепляю топор. Оказывается, горит на
Подъяческой улице публичный дом Кузьминишны, луч-ший во всем Ярославле.
Крыша вся в дыму, из окон вто-рого этажа полыхает огонь. Приставляем две
лестницы. Брандмейстер, сверкая каской, вихрем взлетает на кры-шу, за ним я
с топором и ствольщик с рукавом. По другой лестнице взлетают топорники и
гремят ломами, раскры-вая крышу. Листы железа громыхают вниз. Воды все еще
не подают. Огонь охватывает весь угол, где снимают кры-шу, рвется изпод
карниза и несется на нас, отрезая до-рогу к лестнице. Ствольщик, вижу сквозь
дым, спустился с пустым рукавом на несколько ступеней лестницы, защи-щаясь
от хлынувшего на него огня... Я отрезан и от лест-ницы и от брандмейстера,
который стоит на решетке и кричит топорникам:
- Спускайтесь вниз!
Но сам не успевает пробраться к лестнице и, вижу, проваливается. Я вижу
его каску наравне с полураскры-той крышей... Невдалеке от него вырывается
пламя... Он отчаянно кричит... Еще громче кричит в ужасе публика внизу...