"Владимир Гиляровский. Мои скитания" - читать интересную книгу автора

рассказывает, на него одного глядит... И в одно время у них - уж сколько я
наблюдал - глаза вместе за-гораются... Кончится бывалыцина... Тяжело
вздохнет Ива-ныч, ляжет и долго-долго не спит...
- Хорошие сказки Суслик рассказывает, - сказал я как-то старику, а он
посмотрел на меня как-то особенно:
- Не сказки, а бывалыцины. Правду говорит, да не договаривает. То ли
бывало... Ээх...- отвернулся и за-молчал.
Хворал все больше и больше, а все просил не от-правлять в больницу. Я
за него резал его кубики и с кем-нибудь из товарищей из других пар ссыпал и
его и свои на рамы. Все мне охотно помогали, особенно Суслик- старика
любила и уважала вся казарма.

x x x

Был апрель месяц. Накануне мы получили жалованье и как всегда загуляли.
После получки, обыкновенно, пра-вильной работы не бывает дня два. Получив
жалованье, лохматые кубовщики тотчас же отправляются на рынок, закупают
белье, одежонку, обувь - и прямо одевшись на рынке, отправляются в Будилов
трактир и по другим ка-бакам, пропивают сначала деньги, а потом спускают
платье и в "сменке до седьмого колена" попадают под шары и приводятся на
другой день полицейскими на за-вод, где контора уплачивает тайную мзду
квартальному за удостоверение беспаспортных. Большая же часть их и не
покупает никакой одежды; а прямо пропивает жа-лованье.
День был холодный, и оборванцы не пошли на базар. Пили дома, пили до
дикости. Дым коромыслом стоял: гармоника, пляска, песни, драка... Внизу в
кухне заяд-лые игроки дулись в "фильку и бардадыма", гремя ме-дяками. Иваныч
совершенно больной лежал на своем ме-сте. Он и жалованье не ходил получать и
не ел ничего дня четыре. Живой скелет лежал.
Было пять часов вечера. Я сидел рядом с Иванычеы и держал его горячую
руку, что ему было приятно. Он молчал уже несколько дней.
В казарму ввалился Сашка вместе с другими двумя пьяными старожилами
завода. Сашка был трезвее дру-гих, пиликал на гармонике, и все трое
горланили чтото несуразное.
Я слышал, как дрожит рука Иваныча, какое страда-ние на его лице, но он
молчит. Ужасно молчит.
- Сашка, ори тише, видишь, больной здесь, - крик-нул я.
- А ты что мне за указчик? Ты знаешь, кто я! - за-ревел Сашка, давно
уже злившийся на меня.
Он выхватил откудато нож и прыгнул к нам на нары.
- Убью!
Это был один момент. Я успел схватить его правую руку, припомнив один
прием Китаева - и нож воткнул-ся в нары, а вывернутая рука Сашки хрустнула,
и он с воем упал на Иваныча, который застонал.
Я сбросил Сашку на пол. Все смолкло - и сразу все заревели:
- Бей его, каторжника! Добей его!.. И кто-то бросился добивать. Я
прикрикнул и ото-гнал.
- Это наше с ним дело, никто не суйся!
Сашка со страшным лицом поднялся и бросился вниз по лестнице. Только
его и видели. Сашка исчез навсегда. После Сашки както невольно я сделался
атаманом казармы.