"Владимир Алексеевич Гиляровский. Сочинения в четырех томах. Том 2" - читать интересную книгу автора

Владимир Алексеевич Гиляровский

Сочинения в четырех томах. Том 2

ТРУЩОБНЫЕ ЛЮДИ

ЧЕЛОВЕК И СОБАКА

- Лиска, ляг на ноги да погрей их, ляг! - стуча от холода зубами,
проворчал нищий, стараясь подобрать под себя ноги, обутые в опорки и
обернутые тряпками.
Лиска, небольшая желтая культяпая дворняжка, ласково виляя пушистым
хвостом и улыбаясь во весь свой ротик с рядом белых зубов, поднялась со
снега и легла на заскорузлые ноги нищего.
- Эх, Лисичка! и холодно-то нам с тобой и голодно! Кою ночь ночуем на
морозе, а деваться некуда... В ночлежных обходы пошли, как раз к "дяде"[1]
угодишь, а здесь, в саду, на летнем положении-то, хоть и не ахти как, а все
на воле... Еще спасибо, что и так, подвал-то не забили... И чего это в саду
дом пустует: лучше бы отколотили доски да бедных пущали... А вот хлебушка-то
у нас с тобой нет... Ничего, до лета потерпим, а там опять на вольную
работу, опять в деревню косить пойдем и сыты будем... В лагеря сходим...
Солдаты говядинки дадут... Наш брат солдат собак любит... Сам я вот в
Туречине собачонку взял щенком в лесу, как тебя же, выкормил, выходил и
офицеру подарил. В Расею он ее взял... "Чудаком" звали собаку-то. Бывало,
командир подзовет меня и спросит: "Как звать собаку?" - "Чудак, мол, ваше
благородие!" А ен, покелича не поймет, и обижается, думает, его чудаком-то
зовут... Славная собака была!.. Вот и тебя, как ее, тоже паршивым щенком
достал, выкормил, да на горе... Голодаем вот...
Лиска виляла хвостом и ласково смотрела в глаза нищему...
Начало светать... На Спасской башне пробило шесть. Фонарщик прошел по
улице и потушил фонари. Красноватой полосой засветлела зорька, погашая одну
за другой звездочки, которые вскоре слились с светлым небом... Улицы
оживали... Завизжали железные петли отпираемых где-то лавок... Черные бочки
прогромыхали... Заскрипели по молодому снегу полозья саней. Окна трактира
осветились огоньками...
Окоченелый от холода, выполз нищий из своего логова в сад, послюнил
пальцы, протер ими глаза, заплывшие, опухшие, - умылся - и приласкал
вертевшуюся у ног Лиску.
- Холодно, голубушка, холодно, ну полежи, милая, полежи ты, а я пойду
постреляю[2] и хлебушка принесу... Ничего, Лиска, поправимся!.. Не все же
так... Только ты-то не оставляй меня, не бегай... Ты у меня, безродного
бродяги, одна ведь. Не оставишь, Лиска?
Лиска еще пуще заюлила перед нищим и по его приказанию ушла в логово, а
он, съежившись и засунув руки в рукава рваного кафтана, зашагал по снегу к
блестевшим окнам трактира...


* * *

- Сюда, ребята, закидывай сеть, да захватывай подвал, там, наверное,