"Владимир Алексеевич Гиляровский. Сочинения в четырех томах. Том 3" - читать интересную книгу автора

Так никогда и не узнала об этом сотрудничестве цензура. А узнай она -
за одно участие их газета была бы закрыта, да и редакторы угодили бы в
ссылку.
Был такой случай: министр Д. А. Толстой потребовал сообщить имя автора
какой-то статьи. Ему отвечали отказом, и министр потребовал от московского
генерал-губернатора высылки из Москвы редактора В. М. Соболевского; но
самолюбивый "хозяин столицы" В. А. Долгоруков, не любивший, чтобы в его дела
вмешивался Петербург, заступился за В. М. Соболевского и спас его. А высылка
была равносильна закрытию газеты, так как утвержденным редактором тогда был
один В. М. Соболевский. Писали в это время также под псевдонимами И. И.
Добровольский, Н. В. Чайковский и К. В. Аркакский (Добренович).
Восьмидесятые годы были расцветом "Русских ведомостей". Тогда в них
сотрудничали: М. Е. Салтыков-Щедрин, Глеб Успенский, Н. Н. Златовратский, А.
П. Чехов, Д. Н. Мамин-Сибиряк, К. М. Станюкович, А. Н. Плещеев, Н. Е.
Каронин, Г. А. Мачтет, Н. К. Михайловский, А. С. Пругавин, Н. М. Астырев, Л.
Н. Толстой, статьи по театру писал В. И. Немирович-Данченко. Какое счастье
было для молодого журналиста, кроме ежедневных заметок без подписи, видеть
свою подпись, иногда полной фамилией, иногда "В. Г-ский", под фельетонами
полосы на две, на три, рядом с корифеями! И какая радость была, что эти
корифеи обращали внимание на мои напечатанные в газете фельетоны и хорошо
отзывались о них, как, например, М. Е. Салтыков-Щедрин о моем первом
рассказе "Человек и собака". А разве не радость это: в 1886 году я напечатал
большой фельетон "Обреченные" (очерк из жизни рабочих на белильных заводах),
где в 1873 году я прожил зиму простым рабочим-кубовщиком. В нем я дал полное
впечатление каторжной работы на тех заводах, с которых люди не возвращались
в жизнь, а погибали от болезней. Это был первый такой очерк из рабочей жизни
в русской печати. Никогда не забыть мне беседы в редакции "Русских
ведомостей", в кабинете В. М. Соболевского, за чаем, где Н. К. Михайловский
и А. И. Чупров говорили, что в России еще не народился пролетариат, а в
ответ на это Успенский привел в пример моих только что напечатанных
"Обреченных", попросил принести номер газеты и заставил меня прочитать
вслух. А потом меня долго расспрашивали о подробностях, и Глеб Иванович
остался победителем.
С этого дня мы подружились вплотную с Глебом Ивановичем, и он стал
бывать у меня.
Такие же отношения установились с А. П. Чеховым, Д. Н.
Маминым-Сибиряком, В. А. Гольцевым - дружеское "ты" и полная откровенность.
Работая в "Русских ведомостях", мне приходилось встречаться с
иностранцами, посещавшими редакцию. Так, после возвращения из Сибири Джорджа
Кеннана, автора знаменитой книги "Сибирь и каторга", в которой он познакомил
весь мир с ужасами политической ссылки, редакция поручила мне показать ему
московские трущобы.
Пришлось мне встретить и возвращавшихся из Сибири американских
корреспондентов Гарбера и Шютце, привезших из тундры прах полярного
исследователя де Лонга.
В 1879 году редактор "Нью-Йорк Геральда" Бернет снарядил экспедицию к
Северному полюсу под начальством капитана де Лонга на паровой яхте
"Жаннета". К северу от Берингова пролива яхта была раздавлена льдами.
Узнав о гибели "Жаннеты", американское правительство послало пароход
"Роджерс" для отыскания экипажа "Жаннеты", но "Роджерс" в ноябре 1881 года