"Елена Гилярова. Учитель с царским именем (Ретро-роман. Окончание) ("Дружба народов" № 10 2002)" - читать интересную книгу автора

нас не представляли, знаешь, молодежь не очень-то соблюдает правила
вежливости, но я считал, что раз я его заметил, запомнил, значит, и он
меня тоже, и, когда в одном доме хозяин решил нас познакомить, я сказал
этак запросто: да мы уже знакомы. - Как тот деятель взвился! Где мы
познакомились? Где я его видел? Когда? У кого? Прямо допрос устроил. Его
можно было понять, он тогда жил нелегально, но мне-то каково - и от того,
что я оказался для него пустым местом до такой степени, что он даже меня
не замечал, а вдвое обидно от недоверия, от этого волчьего взгляда. Ну,
потом он сам ко мне подбивался на знакомство, да я не отозвался, на кой он
мне был нужен.
- Мама тоже была знакома с народовольцами, - промолвил Павел. - Верочку
назвали в честь Веры Фигнер.
Он широко, неудержимо зевнул, прикрывая рот ладошкой.
- Ложись, а то заснешь в кресле, - посоветовал А.П.
- Сейчас, газету дочитаю, - ответил Павел и углубился в чтение,
наморщив толстыми морщинами незагорелый лоб. Лоб горожанина, добровольного
затворника.
Павел всегда добросовестно, подолгу читал газеты, осмысливая и горячо
отзываясь на каждую, самую пустую статейку. А.П. служил ему поглотителем и
отсеивателем возражений, одобрений и всяческих контрдоводов. И сейчас он
поминутно цитировал прочитанное, ругал, хвалил, горячо высказывал свое
мнение и требовал , чтобы А.П.
отозвался тоже. Все это отвлекло учителя, и недавний афронт перестал
казаться таким уж катастрофичным. Однако он долго не мог уснуть, лежал,
глядя в светлое городское небо, и вспоминал города России по алфавиту. Ни
о чем думать ему не хотелось.
Приснилось ему, что он входит в подъезд большого дома и раскрывает
дверь подъемной машины, но в кабине нет пола, большая рваная дыра с
неровными краями, в дыре виден черный лоснящийся трос. Он бросается вверх
по лестнице, но в ней не хватает ступеней, зияют провалы, и он, вцепившись
в перила, карабкается сбоку, потом лезет на четвереньках по руинам
лестницы, выбирается на крышу, но онатоже вся в дырах и провалах, остатки
железной кровли громыхают и разваливаются под ногами, он доползает до
трубы, цепляется за нее и выглядывает через гребень крыши.
И видит, что над краем ее появляется лицо белобрысого парня с большим
костяным лбом, Захара, и надо не дать ему влезть на крышу. А.П. во сне
лихорадочно соображает, как ему помешать, вспоминает, что у него в кармане
вишни, берет горсть и швыряет в лицо парню, оно покрывается красными
пятнами и исчезает. А.П. во сне усмехается:
"Я воюю вишнями, как Мюнхаузен", - но вместо Захара над краем крыши
появляется сам Иван Никанорыч, и А.П. понимает, что вишнями его не
собьешь, и тут вдруг ощущает мягкое прикосновение к плечу, оборачивается и
возле самого лица видит мордочку котенка, серенького, с ясными круглыми
глазами, и понимает, что котенок послан его спасти, вывести с этой
гибельной крыши. Он снова ощутил прикосновение к плечу, и встревоженный
голос Павла позвал: Дядя Саня! Проснись! Что ты стонешь?
А.П. проморгался, протер кулаками глаза и сказал: "Чушь какая-то
снилась. Ох, грехи наши тяжкие, как говаривала мать-покойница. Разленился
я у вас. Дома в такую пору я давно уже на ногах. По холодку травы накосишь
либо картошку окучишь. А то и плотвиц наловишь к завтраку, а Муся зальет