"Нодар Джин. Повесть о смерти и суете" - читать интересную книгу автора

даже философии. Петхаинкам термин понравился своим благозвучием - и они
загордились.
Вместо Москвы Натела подалась в Квинс.
И объявилась на народном гулянии в День Национальной Независимости.





30. Право на беспробудную глупость


Петхаинцы праздновали Национальную Независимость охотно, ибо жили в
квартирах без центрального охлаждения, а гуляния устраивались в холле
Торгового Центра, где, несмотря на скопление выходцев из Африки, Узбекистана
и Индии, циркулировал остуженный благовонный воздух.
Если бы июль в Нью-Йорке был посуше, как в Тбилиси, или прохладней, как
в Москве, не было бы на празднике и меня. Я не терпел сборищ. Они утверждали
правоту некоего марксистско-кафкианского учения, что человек есть
общественное насекомое, коллектив которых обладает возможностями,
немыслимыми для отдельного организма. Особенно моего.
Мне казалось немыслимым гуляние в честь независимости. Причём,
независимости всеобщей, а не моей личной.
Об отсутствии личной напоминало мне присутствие жены. Кризис этой
независимости ощущал я в тот праздничный день особенно остро: в отличие от
пасшихся косяком петхаинских жён, моя не отступала от меня ни на шаг.
Раввин Ботерашвили с повисшей на его руке грузной раввиншей
приветствовал нас со страдальческой улыбкой. Я поздравил его с великим
праздником.
В ответ он поправил каравеллу под гладко выбритым подбородком, кивнул в
сторону петхаинских жён и шёпотом поздравил меня с тем, что моя, как видно,
так и не примкнула к дуализму. Наградил её за это поцелуем руки с изнанки и
назвал её не "женой" моей, а "супругой". Потом повернул голову и чмокнул в
волосатый подбородок свою "супругу". Похвалился, что и она всю жизнь следует
за ним по пятам, "как следовала за Гамлетом тень его отца".
Я не понял сравнения, но отозвался вопросом: Не гложет ли его, не дай
Бог, боль в селезёнке? Или в каком-нибудь прочем скрытом от глаз органе? Не
понял теперь он. Я выразился возвышенней. Отчего, спросил, на мудром
раввинском лице стынет печать вселенского страдания?
Ответила раввинша. Вчера она купила ему вот эти итальянские туфли с
фантастической скидкой по случаю сегодняшней Независимости. Размер не тот,
но можно разносить.
Я в ответ сообщил ей с тревогой в голосе, что местный писатель
Хемингуэй застрелился именно из-за тесной обуви. Ни она, ни раввин этому не
поверили. Я оскорбился, но жена ущипнула меня в локоть - и пришлось поменять
тему. Спросил: Не кажется ли им, обоим супругам, что в холле пахнет пряным
запахом прижжённых трав?
Воистину! -- согласился раввин и качнул головой: Американская культура
благовоний не перестаёт поражать воображение. Раввинша добавила, что аромат
напоминает ей бабушкину деревню в Западной Грузии, что у неё ноет сердце и