"Вениамин Гиршгорн, Борис Викторович Липатов. Бесцеремонный Роман " - читать интересную книгу автора

На Екатеринбург! На Екатеринбург! Ближе к Москве... Колокольный звон
сорока сороков, салюты, благословение народа... И бело-зеленые сибирские
освободители повалили на север.
Вперед! Вперед! Вперед! Впереди - Екатеринбург. В Екатеринбурге есть
дом на углу Вознесенского проспекта и переулка того же названия...
Ипатьевский двухэтажный дом принадлежал Ипатьеву, екатеринбургскому
подрядчику, и теперь в этом доме, окруженном высоким, наспех сколоченным
дощатым забором, будками часовых-красноармейцев, заточен самодержец всея
Руси, его императорское величество государь император Николай II. Вперед,
солдаты! Вперед, на Екатеринбург! Этот дом должен стать вторым Ипатьевским
монастырем. Вперед, солдаты. Не обращайте внимания на каламбуры истории -
вперед на Екатеринбург.
Пусть смяты красные. Пусть пали Кыштым и Касли, пусть из Уфалея, через
оставляемый Екатеринбург, промчались последние отряды дальше на север, пусть
это тяжелая неизбежность, но отступавшие обещали:
"Мы скоро вернемся-а!..."
И они вернулись через год.
И постановление о расстреле Николая Романова и его семьи, и несколько
револьверных выстрелов, заглушённых шумом автомобильного мотора, - разве это
не слишком запоздалое эхо залпов 9 января и Ленской бойни?
И.один обугленный палец и несколько драгоценностей в куче пепла, где-то
на торфяном болотце, - разве это не достаточно суровое завершение
трехсотлетнего траурного шествия "Ипатьевский монастырь - Ипатьевский дом"?
Вперед, солдаты! Вперед - на Пермь! Не обращайте внимания на злые
каламбуры истории, вы в них все равно ни черта не понимаете...
Вперед за эту, как ее там, единую, неделимую, скажем. Вперед...
Год прошел...
Белые - на излете.

5

Мы привыкли, что почти каждый вечер Роман в своей полупустой комнате
корпел над чертежным столом.
В это время вступ к Роману был закрыт и все наши попытки товарищеского
общения безжалостно и энергично пресекались; на наши возмущенные протесты и
демонстративную навязчивость Роман, с завидным лаконизмом, неизменно
отвечал:
- Все равно ничего в этом не понимаете...
Вначале мы обижались, но потом привыкли и примирились со своей участью
"лирических профанов"... В такие вечера мы, отвергнутые, собирались у
Келлера или у Липатова для несложного дружеского времяпрепровождения.
Однажды Гиршгорн пришел взволнованный и рассказал, что Романа только
что арестовали агенты контрразведки. Они перерыли чертежи Романа, его
бумаги, его вещи в поисках большевистских прокламаций, инструкций какого-то
фантастического Повстанческого Совета и хотя ничего не нашли - все же повели
с собой нашего друга.

Этот день начался грозой. Роман вскарабкался под потолок, но нет,
сквозь маленькое решетчатое окно в глаза Романа смотрело веселое безоблачное
небо. Грозы не было, была далекая глухая канонада.