"Aлександр К.Гладков. Мейерхольд (Том 1) " - читать интересную книгу автора

Константиновича многое построено, мне кажется, не на резких
противопоставлениях, не на "черно-белой" гамме, а на оттенках. Для этого
нужен талант и вкус, но также определенная точка зрения: АКГ делает это
сознательно. Он мне говорил и писал о том, что его пьесы могут показаться
"старомодными". Но это потому, что таков его вкус и такова его доброта. Это
не случайная обмолвка. АКГ, без сомнения, добр и хочет добра персонажам
своих пьес, и сочувствует им, и жалеет их, и желает им удачи. Меня это
трогает. Кроме того, я люблю мелодраму, например.

И все-таки, как совместить эссеистику и драматургию Александра
Константиновича, я не знаю. Что он проделал с тем же Олешей. В одном из "ста
двадцати писем" он писал, что Олешу погубил "чисто интеллигентский комплекс
перестройки", в другом: "Пишу сейчас о Ю. К. Олеше - это трудная тема:
совсем особый вариант трагических писательских судеб нашей эпохи". И, видит
бог, никто не сумел бы так написать о Юрии Олеше. По сравнению с эссе
Гладкова все остальное - сахарин. АКГ умеет заглядывать в такие глубины, что
голова кружится от его проницательности и от его смелости. Но в пьесах -
нечто принципиально иное. Я не могу это не только выразить, но и для самой
себя как-то определить, я просто чувствую. В эссеистике, конечно, тоже игра
светотеней, но совсем другая, словно пишет другой человек".

Опять Комментарии: "АКГ практически может писать, как хочет: диапазон
исключительно широк. К великому несчастью, очень многое оказывается сейчас
"не для печати". Если подумать о том, что из-за идиотизма нашей культурной
политики и ухода Короткова из ЖЗЛ не была закончена книга АКГ о Мейерхольде,
делается просто страшно. Он работал над этой книгой с радостью и с большим
чувством ответственности, прекрасно сознавая, что никто не сумеет так
написать о Всеволоде Эмильевиче, как он - АКГ. В "ста двадцати письмах" обо
всем этом говорится не раз: в различных контекстах - и о сборнике "Встречи с
Мейерхольдом", и о радиопередаче, и о выступлениях его, и о книге, так и не
завершенной. Много писем об этой книге:

"Известие о Короткове заставляет меня всерьез заново передумать свои
планы. Вбивать все силы в работу над "Мейерхольдом" уже явно бессмысленно.
Оставлять эту работу не надо, но расчет на нее нереален, видимо". И еще,
после моих протестов: "Вы правы, надо кончить книгу о Мейерхольде, но так
как она может годы пролежать в столе, я должен подумать и о том, что делать
для реализации". Книга не кончена - добавляю я - и будь они прокляты. Будь
они прокляты не только за это, но и за это в частности. Ведь до сих пор не
опубликована и великолепная работа АКГ о Пастернаке, ведь трусость, оглядка,
конъюнктурщина, несвобода настолько всеобщее явление, что представляются
чуть ли не нормой нашей жизни".

Комментарий к 120 письмам был длинный: 21 страница. Александр
Константинович ответил мне 20 октября 1973 года. Цитирую его письмо: "Вчера,
прочитав Ваш комментарий, я, само собой, был польщен основным и пропустил
мимо себя то, что при перечитывании мне показалось неточным и недодуманным.
А это иногда существенно. Вношу поправки и дополнения". Первый параграф
посвящен Достоевскому, второй - Фолкнеру. Третий: "О связи моей эссеистики с
пьесами". Тут противоречие мнимое, но все же было бы интересно в этом