"Анатолий Гладилин. Французская Советская Социалистическая Республика " - читать интересную книгу автора

вышло. Человек, который в голове держит все интимные подробности жизни
Франции, это произвело эффект.
- То есть я выступил в роли клоуна?
- Удачно выступил. Боялись, что комитетская кандидатура предстанет в
облике стального генерала с ежовыми рукавицами. Таких до сих пор в ЦК не
любят. А тут выпустили ученого клоуна. Раз смешно, значит не страшно. И
Генеральный этот нюанс мигом усек. Возражений по твоей кандидатуре не было.
- Однако Комитет намечал другое лицо? - угадал я.
- Человек предполагает, а Бог располагает, - вздохнул Илья Петрович. -
И потом, с чего ты это взял? Разве я тебе что-либо сказал? И потом - все
хорошо, что хорошо кончается.
- И потом - суп с котом! - в тон добавил я. Кое-что для меня
прояснилось. - Значит так: тот, кого намечал Комитет, гораздо опытнее и
компетентнее меня, но Францию я знаю лучше.
- А ты чего волнуешься? - всполошился Илья Петрович. - Ты же теперь
можешь входить в кабинет к председателю, ногой открывая дверь.
Я сделал вид, что не услышал, и продолжал:
- На Францию я потратил десять лет своей жизни. Однако у нашего
управления более широкая деятельность. На начальника управления я не
потяну. Не соответствую должности. Вернувшись, я сяду на другую страну.
Если мне, конечно, дадут другой отдел.. Я здраво оцениваю свои возможности.
Так и передайте.
- Передам, - без улыбки пообещал Илья Петрович. - Но...
- Комитет в меня не верит?
- Верит. Кстати, знаешь, как тебя называют? В коридорах, конечно. Да
не крути носом. У всех у нас своя кличка. Меня, например, называют Дедом.
Не слыхал? Слыхал? То-то. А тебя - Фишером!
Я задохнулся от обиды.
- Ну и горяч ты, - протянул Илья Петрович. - Ну и горяч! Ты чего
подумал? Ты чего вообразил? Да нет, не евреем Фишером - ну как не стыдно! -
а шахматистом, Бобби Фишером. Помнишь такого чемпиона, который в шахматы
играл гениально, а в жизни был, как ребенок? Так вот, то, что ты
"французскую партию" разыграешь с блеском, у Комитета нет сомнений. Но
кроме дела есть еще суета сует, и в этой житейской суете ты, прости меня,
младенец. Акцию мы задумали значительную, звучную, такое не на каждую
ударную пятилетку выпадает. Многие надеются на ордена и чины. Многие,
извини меня за прозу, засиделись. И в этом смысле надо дело не только
провести, но и уметь подать, чтобы в ЦК поняли - мы тут не лаптем щи
хлебаем. А подать - это тоже искусство. Между прочим, не ты один "на
Франции" сидишь, и не только твой отдел. Многие сидят во Франции, и не
десять, а двадцать лет. Бойцы, как говорится, невидимого фронта. Да ты их
прекрасно знаешь. Но бойцам-невидимкам иногда хочется, чтобы их увидели,
увидели при жизни, а не клали пышный венок на их могилы.
- Мы делим шкуру неубитого медведя.
- Эх, Борис Борисыч, Бобби Фишер... Бэби Фишер ты! Не сечешь
тонкостей. Думаешь, перед тобой сидит "старпер", который лишь побрякушками
для наших ребят озабочен. А ты, мол, выше всех этих глупостей и о деле
печешься. Я же тебя насквозь вижу. Но скажи, какая была самая удачная акция
Комитета за последние годы?
- Германия.