"Анатолий Гладилин. Евангелие от Робеспьера" - читать интересную книгу автора

"Малых забав" все замирает. Остолбеневшие депутаты слышат, как дворянин
предлагает покончить с феодализмом. Не успевают смолкнуть восторженные
аплодисменты, как на трибуне аристократ-революционер герцог Эгийон. Он
поддерживает предложения виконта де Ноайля. Его сменяют герцог Мателэ, потом
епископ из Нанси. Начинается знаменитая ночь четвертого августа. Один за
другим на трибуне появляются лидеры дворян от всех провинций. Под
несмолкаемые рукоплескания трибун, под плач и приветственные крики депутатов
первые два сословия отказываются:
- от церковной десятины;
- от судебных прав;
- от податных изъятий;
- от прав на охоту;
- от прав на рыбную ловлю, на голубятни.
Первые два сословия отказываются от всех своих почестей и привилегий.
Но землю они оставляют себе.
Прошел август, сентябрь. Учредительное собрание приняло Декларацию прав
человека и гражданина.
Строки Декларации отбивали похоронный звон феодальной Европе: "Люди
рождаются и остаются свободными и равными в правах. Общественные различия
могут быть основаны только на общей пользе".
Большинство депутатов считало, что революция - это пламенные речи,
аплодисменты трибун, хлесткие статьи в газетах. Большинство было уверено,
что революция кончилась. Ведь депутаты не покушались на порядок и традиции.
Ведь Собрание оставило конституционную монархию, а короля утешили правом
приостанавливающего вето.
Историками доказано, что среди депутатов Учредительного собрания не
было ни одного республиканца. Возможно, революция и замедлила бы свой ход,
но вдруг у нее появился новый союзник... в лице короля и его окружения.
Отметим, кстати, что Учредительное собрание никогда не упускало случая хором
надрывно скандировать "Да здравствует король!", если представлялась
благоприятная возможность. Но такие возможности представлялись крайне редко,
потому что король находился под полным влиянием двора. Двор ненавидел
революцию, и каждую вынужденную уступку Собранию воспринимал как
капитуляцию. Двор выискивал любую возможность нанести удар революции. Среди
советчиков короля попадались и трезво мыслящие люди, но он прислушивался к
наиболее оголтелым реакционерам, альковным интриганам и будуарным политикам.
Их советы привели к тому, что Людовик XVI с поразительной настойчивостью и
быстротой двигался кратчайшей дорогой к гильотине. И на этот раз результатом
их маневров был новый революционный взрыв.
В Версаль призывают верную королевскую гвардию - фландрский полк и
драгун Монморанси.
В Париже очереди за хлебом, а в театральном зале королевского дворца
ресторатор Арму сервирует роскошный обед для офицеров его величества. Вино
из королевских подвалов пробуждает в гвардии верноподданнические чувства.
Господа офицеры срывают национальные кокарды, топчут их ногами и клянутся в
верности монарху.
В Учредительном собрании гаснут речи трибунов.
Слышится дробь барабанов и четкий шаг гвардейских батальонов,
марширующих на площади.
В Париже добродетельные буржуа закрывают ставни, а новая власть,