"Анатолий Гладилин. История одной компании" - читать интересную книгу автора

подруг, расписание уроков, и то, что она занимается в спортсекции, и какие
книги любит читать, и т. д.
Что я от нее хотел? Ничего. Вернее, что-то очень туманное, обозначаемое
на жаргоне школьников словом "дружить", потому что слово "любить" я еще не
знал, вернее, не знал, что оно означает. А туманное "дружить" - значит
вместе ходить в кино или по бульвару, вместе готовить уроки, и так на всю
жизнь, до гроба.
Девочку звали Алла. Ей было тринадцать лет. Она казалась мне ужасно
романтическим, неземным созданием. Ее родословная шла почти непосредственно
от Снежной королевы, дикой собаки Динго, Марицы, Лоллобриджиды, Евгении
Гранде, герцогини де Ланже, хозяйки Медной горы и вообще от всех красивых и
смелых женщин, в которых влюблялись герои прочитанных мною книг.
Естественно, я понятия не имел, какая Алла на самом деле. В течение
нескольких лет я каждый раз придумывал ее такой, какой хотел бы видеть свою
девушку после очередной понравившейся мне книги. Впрочем, боюсь, что тогда
все не казалось мне таким сложным, как сейчас, когда я, умудренный
десятилеткой, подшивками "Советского спорта" и "Комсомольской правды", а
также слышавший кое-что про ошибочное учение Фрейда, пытаюсь анализировать.
Тогда я хотел ее видеть, видеть как можно чаще - и все.
Однако даже в шестом классе, отправляясь на эти, с позволения сказать,
свидания с Аллой, я не впадал в романтический транс. Колени мои, ей-богу, не
дрожали. Ни яркий румянец, ни мертвенная бледность, к сожалению, не
появлялись на моей юной, непосредственной физиономии.
Если вспомнить, что я думал в этот момент, то получится примерно так:
"Бух, бах, о-ля-ля (несколько шагов вприпрыжку). Вдруг я за диктант
получу пятерку... Какая смешная старуха идет... И Клавдия Алексеевна скажет:
вот, Руслан меня порадовал, после последней двойки так изменился, так
изменился, лучший ученик... раз, два, бац "Профессору" в морду (за что?)...
Алла, Алла, Алла... Эскадре, огонь! Ура! Врагу не сдается наш гордый...
Посмотри на меня! Раз, раз, два, три, нет, а если считать до десяти?
Заметила, какой мальчик (это я) смелый и решительный идет, уже снег, а он
еще без пальто, люблю закаленных людей, и так изменился, так изменился после
той двойки: лучший ученик... Повернуть, не повернуть, бац (ногой камешек)...
вратарь в красивом броске... не надо, а то зазнается... Попадись мне
"Профессор", ух!... Завтра у нее пять уроков... Как изменился, скажет
Клавдия Алексеевна... Надо сбежать с последнего".
Тут я оглядывался. Алла поворачивала за угол. Вот и вся свиданка.
Весной седьмого класса я стал бегать за Аллой уже на бульвар. Обычно я
встречался с Ленькой на темной боковой аллее (нас якобы не видно, а мы видим
все), и он сразу информировал меня: "Ее еще нет" или "Уже здесь", - и мы
скоро нагоняли Аллу и двигались за ней, как эскорт крейсеров второй
тихоокеанской эскадры (я очень увлекался тогда "Цусимой" и "Порт-Артуром").
Мы воображали, что идем под флагом контр-адмирала Эванса, и скорость у нас
была двадцать четыре узла и вооружение подходящее, но от Аллы (то ли она и
ее подруги были нашими транспортными судами, то ли шли под флагом японского
адмирала Того) держались на почтительном расстоянии, которое позволяло вести
наблюдение, но без обстрела (то есть без громких реплик, провоцирующих
сближение).
Однажды я увидел, как Алла и ее подруги торжественно проплыли в
сопровождении эскорта незнакомых мне ребят.