"А.Т.Гладков. Давным-давно (Гуссарская баллада) " - читать интересную книгу автора Я оставляю детство на пороге
Вот этой двери... Милое, прощай!.. (Ещe постояла молча.) О ночь заветная! Укрой взамен плаща Своею синевой меня в дороге!.. (Быстро вышла.) В доме так тихо, что слышно, как скребeт мышь. Потом раздаeтся частый цокот конских копыт. Занавес Акт II Партизанский бивак в брошенном помещичьем доме. Большой двусветный зал, с лепными потолками, огромной золочeной люстрой, итальянскими окнами, сквозь стeкла которых видна чернота октябрьского вечера. Мебели в зале нет: еe заменяют связки соломы, кули овса, брошенные в кучу попоны. Посреди зала на самодельном кирпичном очаге костeр. На нeм стоит котелок с кашей. Офицеры партизанского отряда Давыда Васильева коротают свой редкий досуг. Вельяминов, лeжа на кулях с овсом, ворочается с боку на бок, тщетно стараясь уснуть. Станкевич что-то пишет, положив тетрадь в кожаном переплeте к себе на колени. Ртищев чистит пистолет. Горич настраивает гитару. Воронец следит за котелком, изредка помешивая кашу. Пелымов, разложив на полу дорожный несессер, чистит ногти. Поверх мундиров на некоторых тулупы, телогрейки. У правый глаз закрыт повязкой. У Станкевича забинтована левая рука. Только Пелымов выделяется среди всех блестящим, свежим, как с иголочки, мундиром. Кто-то ещe, накрытый попонами, спит на переднем плане. Дверь отворяется. Входит Хилков. В этот момент из-под попон доносится раскат мощного храпа. Хилков Что тут за чудеса? Вдруг в октябре - и гром! Станкевич Лeг Дмитрий только что и так храпит, проклятый, Подумать можно - целый эскадрон... Ртищев Который месяц мы воюем Воронец \Пятый Уж на исходе Ртищев \Эх, скорей зима б К нам на подмогу. С ноября до марта Мы б с двух сторон... Хилков \Да, из медвежьих лап Зимы российской скоро Бонапарту Не выскочить тогда... Воронец \И так его дела |
|
|