"Виталий Гладкий. Месть обреченного" - читать интересную книгу автора

ВИТАЛИЙ ГЛАДКИЙ

МЕСТЬ ОБРЕЧЕННОГО
Роман.

Городок был патриархальным, чистым и в эти весенние дни благоухающим,
как пасхальный кулич. Маленькая церквушка с позолоченным куполом, которая
стояла в центре, на возвышенности, издали казалась игрушечной.
Такими же игрушечными были и дома, большей частью построенные до
революции. Они словно сошли с картинок журналов, где рассказывалось о быте и
нравах купеческого сословия.
Война не дошла до городка и в укладе обывателей мало что поменялось. По
вечерам во дворах дымились самовары, а хозяйки накрывали столы - чтобы
почаевничать. Благо на дворе стояла солнечная погода, и цветущие яблони
выплескивали за заборы предместий белоснежную пену соцветий.
Чистый, прозрачный воздух трепетал, напоенный парами просыпающейся от
зимней спячки земли, и черные холсты вспаханных вокруг городка полей
отливали у горизонта морской синью. А дальние леса, особенно в предвечерье,
когда солнце собиралось на покой, казались неведомыми островами, куда плыл
мой парусник.
Мы квартировали у дальней родственницы моей жены Ольги, одинокой
старушки Евдокии. Она доживала свой век в небольшом домике на городской
окраине и была несказанно рада нашему появлению.
Несмотря на то, что война не коснулась городка своим огненным крылом,
она забрала у Евдокии Ивановны мужа и двух сыновей. Осталась только дочь, но
она жила в большом городе и приезжала погостить раз иди два раза в год на
полторы недели.
Евдокия Ивановна была невысокого роста, сухонькая, живая, и очень
любила поговорить. Когда на нее находил такой стих, ее можно было
заслушаться.
Я был не большим любителем слушать разные житейские истории, но Евдокия
Ивановна умела рассказывать интересно и складно, а потому вскоре я знал всю
подноготную и ближних, и дальних соседей, а также хронологию городских
событий начиная со времен НЭПа.
Несмотря на общительный характер, жила она замкнуто и выходила в люди
только по двум причинам - или в магазин за продуктами, или в церковь по
праздникам. Такие моменты она считала праздниками, а потому и одевалась
соответственно - во все лучшее.
Невольная замкнутость Евдокии Ивановны объяснялась просто: вокруг ее
дома высились недавно построенные двух и трехэтажные хоромы "новых русских",
облюбовавших этот район из-за расположенной рядом зоны отдыха -
лесопаркового массива и глубокого озера с кристально чистой водой.
С "новыми русскими" у Евдокии Ивановны отношения не сложились. Скорее
всего потому, что один из новоявленных нуворишей пожелал купить ее домик,
чтобы отгрохать на его месте дачу.
Евдокия Ивановна отказалась от выгодного предложения наотрез. Из-за
чего ей пришлось выдержать настоящую осаду.
Но она не сдалась и со временем ее оставили в покое. Евдокия Ивановна
аргументировала свой отказ единственной причиной: "Здесь я родилась, здесь я
и умру".