"Ирина Глебова. Смерть в мансарде ("Сыщик Петрусенко") " - читать интересную книгу автора

не ладили меж собою.
- Ромео и Джульетта! - сорвалось у Дмитрия. Но Коля не обиделся.
- Во-во! - сказал он. - Я уже такое слыхал. Принес почитать бы, что
ли...
- Принесу, - заверил Митя. - Рассказывай дальше.
У него уже появилось предчувствие, что история эта плохо кончится.
- Мой отец, как это говорят, крупный промышленник. Лесоповал,
лесосплав, лесозавод, да и не один - все под ним. Когда-то давно он у соседа
нашего забрал лесопилку. Тот вошел в долги, вот батя и купил ее почти
задарма. С тех пор сосед на него в большой обиде. Хотя так и не ссорились на
людях, но друг о друге доброго слова не говорили. Вот Настасья дочкой того
соседа и была. А он заявил: "За Пашку Кожевникова дочь не выдам, хоть умри!"
Он потом из долгов вылез, на ноги стал, хотя и победнее нас был куда! Но
гордый. Как сказал, так и сделал, и той же осенью - мне четырнадцать было -
выдал Настю замуж за одного там, из купцов. С того часу Паша наш стал прямо
не жилец на белом свете. Все что ни делает - словно не понимает зачем.
Молчит. Спросишь что - десять раз повторить надо, и все равно ответит
невпопад. Пойдем белку бить или соболя, у него лыжня вихляет, как у пьяного.
"Бей, - кричу, - Пашка, бей!" Он палит мимо, лишь бы я отстал. Вроде совсем
ему неинтересно стало ничего делать. Мы с батей и маманею переживаем,
понимаем, что с ним, но надеемся: время пройдет, успокоится, забудет, а там
и полюбит кого, девчонки-то на него заглядываются. Да и Настя уже в
положении, родит ребеночка, он на нее и совсем смотреть не станет...
- Не так вышло? - осторожно спросил Дмитрий, чтоб перебить тягостную
паузу.
- Не так, Митя. Родила она летом. Мы все дома были, вечеряли, как
сестренка моя Маруська, малявочка семилетняя, прибегает и весело так
сообщает: "А Настька-то соседская сейчас мальчишку родила!" Паша наш с лица
сошел, ложку положил, говорит: "Батя, пойду покурю". Пошел и повесился в
сарае.
Коля вдруг всхлипнул, ткнулся в кулаки лбом. Дмитрий молчал, пока тот
сам себя не переборол, не поднял голову, неловко улыбнулся:
- А я вот в Америку решил сбежать от любви.
- Это как же так? - Митя искренне удивился. - Ты же ведь за призом
пошел?
- Да все к случаю пришлось, знаешь ли. Конечно, мир очень хотелось
посмотреть. Но ведь и от Даренки подальше надо было уйти, а то ведь
чувствовал, все больше меня к ней тянуть стало.
- Ну и что! Коля, вот ты чудак! Судьба твоего брата - редкость. У тебя
могло бы все хорошо сложиться.
- Да ведь она, Дашутка, из того же рода, из Клыковых!
Парни надолго замолчали. Потом Николай расправил плечи и левым двинул
легонько Митю.
- Нагнал я на тебя тоску, мало было своей. Но я вот что хотел сказать:
от любви чего не сделаешь.
- Нет, Коля, нет! Я не верю, что там была большая любовь!
- Значит, все же думаешь, поручик ее убил? - посмотрел пытливо
Кожевников. - Не своей рукой, конечно, а как бы подтолкнул? Да, кое-какие
фактики на такой оборот намекают. Верно... Но ведь, друг-Митяй, убить - тоже
дело не простое. Да еще молодую женщину! Что же за негодяй должен быть этот