"Николай Глебов. Детство Викеши " - читать интересную книгу автора

Комнаты были низенькие, и в них стоял затхлый воздух. Осторожно
усевшись на краешек стула, Викеша украдкой посмотрел на старуху. Шлепая
стоптанными башмаками, она ходила взад-вперед, собирая на стол. В душе
Викеши рождалось неприязненное чувство. "Баба-яга, настоящая баба - яга,
костяная нога", - подумал он про хозяйку старого дома и вновь унесся мыслями
в деревню к бабушке Авдотье Максимовне. "Та хорошая, ласковая, а эта глядит,
как сыч". - Мальчик отвернулся.
Над старым диваном висел портрет какого-то мужчины. "Лучше уж на него
смотреть, чем на эту ведьму", - решил Викеша. Из разговоров за столом Викеша
узнал, что хозяйка старого дома Фекла Степановна Расторгуева является
родственницей его матери и что завтра они пойдут к какому-то нотариусу
составлять дарственную бумагу на дом, который переходит к Дарье как
наследнице.

Через неделю в Раздольное приехал дед. Викеша радостно бросился к нему
на шею.
- Ну как, глянется тебе в Раздольном? - спросил Булыгин внука.
- Не-ет, - протянул Викеша, - ребята здесь озорные.
И Викеша рассказал такой случай. Как-то раз он бродил по своему двору и
не заметил, как оказался возле забора. Викеша не знал, что в щель за ним
давно следила пара чьих - то озорных глаз. Неожиданно кто-то сдернул с его
головы фуражку и перекинул ее на другую сторону забора. Викеша приподнялся
на руках и увидел незнакомого мальчика в опорках на босу ногу и в грязной
рубахе, поверх которой был накинут фартук, как у всех сапожных учеников.
Приплясывая, оборвыш вертел в руках фуражку. "Ты чей?" - крикнул он
Викеше. - "Булыгин". - "Вы у Расторгуихи живете? У Сычихи?" - "Это теперь
наш дом", - важно произнес Викеша и, помолчав, попросил: - "Фуражку-то
отдай". - "А ты видел Москву?" - не унимался озорник. - "Не-ет". - "Тогда
лезь сюда, я покажу, заодно и фуражку отдам".
Викеша перевалился через забор и подошел к мальчику. - "Стой тихо.
Сейчас буду показывать".
Чумазый плотно прижал ладонями уши доверчивого мальчугана и стал
приподнимать его от земли. Викеша завопил от боли. - "Ну, что, видел Москву?
Эх ты, тюря! На фуражку", - оборвыш нахлобучил ее по самые глаза Викеше, дал
ему пинка и убежал.
- У нас в Озерной ребята лучше, - заключил свой рассказ Викеша.
- Если тебе не глянется в Раздольном, живи у меня.
- Мне учиться надо, - вздохнул Викеша. - Осенью я в школу пойду.
- Учиться тебе надо обязательно, а то затопчут.
- А я в сторону отойду, - простодушно возразил Викеша.
- Отойдешь в сторону, к стене прижмут, - ухмыльнулся старик. - Ну,
ладно, ученье ученьем, а сейчас поедем в Озерное, поживешь у меня до осени.
Раннее утро. Спокойная гладь озера серебрится под лучами солнца. В
густых камышах слышны голоса птиц; с жалобным криком - пи-вик, пи-вик -
кружатся чибисы. Дед стоит в лодке и, медленно отталкиваясь шестом,
направляет ее к сетям. Длинные волосы, схваченные топким ремешком,
пестрядинная[41] рубаха до колен, такие же штаны - все это делает деда
похожим на монаха. Напевая что-то церковное, он выбирает сети из воды, и на
дно долбленой лодки шлепается крупная рыба. Викеша с любопытством наблюдает,
как, высоко подпрыгивая, мечутся караси и красноперые окупи, и думает: "Ну