"Николай Глебов. Детство Викеши " - читать интересную книгу автора

усами и волосами неопределенного цвета. Жил он бобылем в малухе[43], что
стояла на задах обширной булыгинской усадьбы.
Отец Викеши купил участок земли около сорока десятин за Колмачовским
бором, обнес изгородью березовую рощу, поставил там избу, и Ваня-Колесо да
несколько сезонных батраков поселились там и с весны до поздней осени
работали на хозяйских полях.
Школа, где учился Викеша, находилась на выезде из слободы; через
несколько домов начинался большой сосновый лес, прорезанный глубокими
оврагами. Зимой он безлюден и сказочно красив. Опушенные снегом деревья...
Тишина. Лишь, иногда свалится с сосны снежный ком, рассыплется фейерверком
искрящихся снежинок. Освобожденная от тяжести ветвь качнется вверх - и снова
тихо.
Летом бор шумит от людских голосов: сюда приходят отдыхать слобожане. С
лесистого обрыва открывается чудесный вид на равнину, на домики предместья,
утонувшие в садах. Внизу петляет мелководная речушка, и над ней, склонив
свои гибкие ветви, стоят плакучие ивы. На поляне, ближе к речке, растут
незабудки, ромашки. Нежась на солнце, чуть колышутся на воде желтые
кувшинки. Все дышит покоем и мягкими красками лета.
Иногда Викеша приходил с ребятами на лесистый обрыв... Он прятался в
густые заросли сосняка, росшие внизу, и чутко прислушивался, зорко
вглядывался. Вот по травинке ползет божья коровка, вот она расправила
крылышки и улетела. Викеша проводил ее взглядом и, подперев пухлую щеку
рукой, стал следить за муравьем, который тащил что-то очень тяжелое. А тут
на его пути встретилось препятствие в виде небольшой кучки. Муравей, бросив
свою добычу, несколько раз проворно обежал бугор из опавшей хвои и вновь
вернулся к ноше. Викеша с интересом наблюдал, что будет дальше. Муравей
добрался до середины подъема и неожиданно скатился вниз. Так повторялось
несколько раз. После долгих усилий он все-таки достиг вершины бугорка и, не
выпуская своей добычи, спустился на траву. Мальчик убрал локоть и, пропустив
муравья, расчистил ему проход. Увидя свободный путь, муравей суетливо
потащил свою добычу дальше.
Викеше хорошо. Ничто ему здесь не мешает: ни бойкие голоса
раздольненских ребят, ни расспросы отца и матери: где был и что делал. Один!
Что хочу, то и делаю! Хочу перевалиться на другой бок - перевалюсь! Хочу
идти домой - пойду, не хочу - буду здесь сидеть, смотреть на травы, цветы,
следить за муравьями и божьими коровками. А почему их зовут "божьи коровки"?
У них ни рогов, ни сосков, ни кожи, ни молока - просто козявки. Выдумают же!
Надо спросить Семку Худякова.
С Семкой Худяковым он сидит за одной партой. Это тот самый мальчик из
Долгого, который когда-то назвал его деда пчелиным волком. Семка вечно
голоден, и Викеша всегда приносит ему в школу хлеба.
- Ты со мной дружи, - жуя принесенную Викешей булку, говорит Семка, - я
буду помогать тебе решать задачки, а когда надо - дам списать. Ладно?
Викеша соглашается, хотя и сам решает задачи не хуже.
- Ты не думай, что я из-за твоих булок с тобой дружу, - говорил Семен
угрюмо, кутая в рукава домотканной куртки длинные красные от мороза руки. -
Просто так. Не люблю я здешних ребят, вот и все.
Раздольненское училище, куда вот уже три года ходил Викеша, имело пять
отделений. Викеша и Семен учились в третьем. Сегодня сюда пришел попечитель.
На нем блестящий вицмундир со шпажонкой. Обтирая лысину батистовым платком,