"Михаил Глибицкий. Изюм от Дон Хуана, или Велосипед для паралитика" - читать интересную книгу автора

слишком угрюм, чтобы стать человеком знания. Он добавил, что единственный
способ противостоять разрушительному воздействию мира магов - это смеяться
над ним.
- Ты боишься? - спросил он.
Я не боялся. Скорее, я был ошеломлен, перегружен тем, что увидел и
услышал. Бреши в моем разуме были такими гигантскими, что я должен был или
чинить их, или вообще отбросить свой проклятый рассудок. Мои замечания
рассмешили его.
- Не выбрасывай пока свой разум, - сказал он. - Еще не время. Хотя это
когда-нибудь и произойдет, но я не думаю, что сейчас именно тот случай.
- Нужно ли мне самому пытаться найти объяснение случившемуся?
- Конечно, - сказал он. - Это твой долг - успокоить ум. Воины
выигрывают свои битвы не потому, что они бьются головами о стены, а потому,
что преодолевают их. Воины не преуменьшают высоту стен - они прыгают через
них.
- Как же мне перепрыгнуть через эту? - спросил я.
- Прежде всего, я думаю, смертельно неправильно для тебя относиться ко
всему так серьезно, - сказал он, садясь рядом со мной. - Есть три рода
плохих привычек, которыми мы пользуемся вновь и вновь, сталкиваясь с
необычными жизненными ситуациями. Во-первых, мы можем отрицать очевидное и
чувствовать себя при этом так, словно ничего не случилось. Это - путь
фанатика. Второе - мы можем все принимать за чистую монету как если бы мы
знали, что происходит. Это - путь набожного человека. И третье - мы можем
приходить в замешательство перед событием, когда мы или не можем ни искренне
отбросить его, ни искренне принять. Это путь дурака. Не твой ли? Есть
четвертый, правильный - путь воина. Воин действует так, как если бы никогда
ничего не случалось, потому что он ни во что не верит. И, однако же, он все
принимает за чистую монету. Он принимает, не принимая, и отбрасывает, не
отбрасывая. Он никогда не чувствует себя знающим, и в то же время никогда не
чувствует себя так, как если бы ничего не случалось. Он действует так, как
будто он в полном контроле, даже если у него, может быть, сердце в пятки
ушло. Если действуешь таким образом, то замешательство рассеивается.
Мы долгое время молчали. Слова дона Хуана были для меня подобны
бальзаму.
- Могу ли я говорить о доне Хенаро и его дубле? - спросил я.
- Разве ты не говоришь со своими друзьями?
- Я-то говорю, но чем они могут мне помочь?
- Никогда не думал, что тебе нужна помощь. Ты должен культивировать
чувство, что воин ни в чем не нуждается. Помощь в чем? У тебя есть все
необходимое для того экстравагантного путешествия, каковым является твоя
жизнь. Я пытался научить тебя тому, что реальным опытом должен быть сам
человек, и все, что для этого нужно - быть живым. Жизнь - это маленькая
прогулка, которую мы предпринимаем сейчас, жизнь сама по себе достаточна,
сама себя объясняет и заполняет.
- Понимая это, воин живет соответственно. Поэтому можно смело сказать,
что опыт всех опытов - это быть воином.
Он выжидающе посмотрел на меня, но я медлил, тщательно подбирая слова.
- В конечном счете, воин не ищет ни понимания, ни помощи.
- Что со мной не так, дон Хуан? - спросил я.
- Ты индульгируешь, - бросил он. - Ты считаешь, что индульгировать в