"Михаил Глибицкий. Изюм от Дон Хуана, или Велосипед для паралитика" - читать интересную книгу автора

- Тогда я в первый раз действительно двигался в сновидении, - сказал
он. - Однако я уже знал о нем достаточно, чтобы вести себя правильно. Я ни
на что не смотрел прямо, и в конце концов оказался в глубоком овраге, где у
моего бенефактора росли некоторые из его растений силы.
- Так ты думаешь, что в этом случае лучше знать о сновидении не слишком
много? - спросил я.
- Нет, - вставил дон Хуан. - У каждого из нас есть способность
что-нибудь делать с особой легкостью. У Хенаро - талант к сновидению.
- Что ты видел в овраге, дон Хенаро? - спросил я.
- Я видел, как мой бенефактор выполняет некоторые опасные маневры с
людьми. Я думал, что нахожусь здесь, чтобы помочь ему, и спрятался за
деревьями. Однако я не знал, чем помочь. Но вскоре догадался, что эта сцена
для того, чтобы я наблюдал за ней, а не участвовал.
- Где, как и когда ты проснулся?
- Я не знаю, когда я проснулся. Должно быть, прошло несколько часов. Я
знаю только, что последовал за моим бенефактором и другими людьми. По пути
они громко спорили, и когда вошли в дом, шум их голосов разбудил меня. Я был
на том же месте, где видел себя спящим.
Проснувшись, я понял, что все, что я видел или делал, не было сном. Я
действительно уходил на какое-то расстояние, ведомый звуком.
- Знал ли твой бенефактор, что ты делаешь?
- Конечно. Он специально производил этот звук лопатой, чтобы помочь мне
выполнить свою задачу. Войдя в дом, он сделал вид, что недоволен тем, что я
заснул. Я знал, что он видел меня. Позднее, когда его друзья ушли, он
рассказал мне, что заметил мое свечение, скрывающееся за деревьями.
На следующий день, во время обсуждения выхода в дубль, дон Хуан
заметил, что я индульгирую в широкомыслии и хорошем самочувствии.
- Берегись, - сказал он. - Воин всегда настороже. Если ты будешь
продолжать быть таким же счастливым, то выпустишь последнюю маленькую силу,
которая в тебе еще осталась.
- Что я должен делать? - спросил я.
- Быть самим собой, - сказал он. - Сомневаться во всем, быть
подозрительным.
- Но мне не нравится быть таким, дон Хуан.
- Не имеет никакого значения, нравится тебе это или нет. Значение имеет
то, что ты можешь использовать как щит. Воин должен использовать все
доступные ему средства, чтобы прикрыть свой смертельный просвет, когда он
открывается. Поэтому неважно, что тебе на самом деле не нравится быть
подозрительным или задавать вопросы. Сейчас это - твой единственный щит.
- Пиши, пиши. Иначе ты умрешь, - сказал он. - Умереть в восторженном
состоянии - не лучший способ умирания.
- Тогда как должен умирать воин? - спросил дон Хенаро, в совершенстве
имитируя мою интонацию.
- Воин умирает трудно, - сказал дон Хуан. - Смерть должна бороться с
ним. Воин не отдается ей.
Дон Хенаро раскрыл глаза до огромных размеров, а затем мигнул.
- То, что Хенаро показал тебе вчера - крайне важно, - продолжил дон
Хуан. - Ты не должен утопить это в слепом доверии. Вчера ты сказал мне, что
тебя сводит с ума идея дубля. Но взгляни на себя сейчас. Тебе больше нет до
этого дела. В том-то и беда с людьми, которые сходят с ума. Они сходят с ума