"Михаил Глибицкий. Изюм от Дон Хуана, или Велосипед для паралитика" - читать интересную книгу автора

небольшой, футов двенадцати в диаметре участок ссохшейся красноватой почвы,
идеально утрамбованной и плоской, причем без каких-либо следов механической
обработки, В центре этого круга, лицом на юго-восток сел дон Хуан, велев мне
сесть напротив, лицом к нему.
- Что мы здесь будем делать? - спросил я.
- Здесь у нас сегодня вечером свидание со знанием, - ответил он. -
Можно сказать, что знание кружит вокруг нас.
Не дав мне ухватиться за столь загадочный ответ, он быстро сменил тему
и весело предложил мне быть естественным, то есть писать и говорить так,
словно мы находимся у него дома.
- Мы не будем рассуждать о твоем прошлом опыте, - сказал дон Хуан,
когда я закончил. - Не стоит индульгировать, фокусируя внимание на прошедших
событиях. Мы можем касаться их, но только для примера.
- Почему, дон Хуан?
- У тебя еще недостаточно личной силы для поиска объяснения магов.
- Значит, существует объяснение магов?
- Конечно. Маги тоже люди. Мы - создания мысли. Мы ищем разъяснений.
- А я-то был уверен, что поиск объяснений - это и есть мой главный
недостаток.
- Нет. Твой недостаток в поиске подходящих объяснений, которые
вписывались бы в твой мир. Я возражаю именно против твоей рассудочности. Маг
тоже объясняет вещи в своем мире, но он не такой твердолобый, как ты.
- Как я смогу прийти к объяснению магов?
- Накапливая личную силу, ты придешь к нему естественным образом, Но
объяснение магов - это не то, что понимаешь под объяснением ты. И все же оно
делает мир и его чудеса если не ясными, то, по крайней мере, не столь
устрашающими. Именно это должно быть сущностью объяснения. Но это не то, что
ты ищешь. Ты ищешь только отражения собственных идей.
- Ты говоришь метафорами, - сказал я. - Скажи лучше прямо, что мне
делать. А если ты мне это уже говорил, тогда давай предположим, что я забыл.
Дон Хуан усмехнулся и лег, заложив руки за голову.
- Ты прекрасно знаешь, что тебе нужно, - сказал он.
Я ответил, что и мне порой так кажется, но обычно я не уверен в себе.
- Боюсь, что ты путаешь понятия, - сказал он. - Уверенность в себе
воина и самоуверенность обычного человека - это разные вещи. Обычный человек
ищет признания в глазах окружающих, называя это уверенностью в себе. Воин
ищет безупречности в собственных глазах и называет это смирением. Обычный
человек цепляется за окружающих, а воин рассчитывает только на себя. Похоже,
что ты гоняешься за радугой вместо того, чтобы стремиться к смирению воина.
Разница между этими понятиями огромна. Самоуверенность означает, что ты
знаешь что-то наверняка; смирение воина - это безупречность в поступках и
чувствах.
- Я все время пытаюсь жить по твоим советам, - сказал я. - Может быть,
у меня не всегда это получается, но я делаю все, что могу. Можно ли назвать
это безупречностью?
- Нет. Ты должен делать нечто большее. Ты должен постоянно превосходить
самого себя.
- Но ведь это безумие, дон Хуан. На это никто не способен.
- Есть масса естественных для тебя вещей, которые лет десять назад
показались бы тебе безумием. Эти вещи не изменились. Изменилось твое