"Ф.Н.Глинка. Письма русского офицера о Польше, Австрийских владениях, Пруссии и Франции, с подробным описанием отечественной и заграничной войны с 1812 по 1814 год " - читать интересную книгу автора

совещание об участи Москвы.

Что будет? Богу знать!

Р. S. Я бы писал к тебе более и пространнее, но от нестерпимой
головной боли едва могу мыслить. В течение всего этого времени,
имев всегда постелью сырую землю, я сильно простудил голову.
Лучшее описание Бородинского сражения получишь разве со временем.
Прощай!

2 сентября

Мы привезли раненого брата в Москву. Вот уже другой день, как я в
столице, которую так часто видал в блестящем ее великолепии,
среди торжеств и пирований, и которую теперь едва-едва могу
узнать в глубокой ее печали. О, друг мой! Что значит блеск
городов, очаровывающий наши чувства? Это самая тленная полуда на
меди, позолота на пилюле! Отняли у Москвы многолюдство, движение
народа, суету страстей, стук карет, богатство украшений - и
Москва, осиротелая, пустая, ничем не отличается от простого
уездного города! Все уехало или уезжает. Вчера брат мой, Сергей
Николаевич, выпроводил жену и своих детей. Сегодня жег и рвал он
все французские книги из прекрасной своей библиотеки, в богатых
переплетах, истребляя у себя все предметы роскоши и моды. Тому,
кто семь лет пишет в пользу отечества против зараз французского
воспитания, простительно доходить до такой степени огорчения в те
минуты, когда злодеи уже приближаются к самому сердцу России. Я
забыл сказать тебе, что государь, в последний свой приезд в
Москву, пожаловал ему Владимирский крест при следующих словах:
"За любовь вашу к отечеству, доказанную сочинениями и делами
вашими". Мы было все пять братьев съехались в Москву, но пробыли
вместе не более дня. Брат мой Иван уехал к князю
Лобанову-Ростовскому, который взял его к себе в адъютанты... Уже
враг в Москве! Уже французы в священных стенах Древнего Кремля!..
А мы, вслед за русскими войсками, пробираемся на Рязанскую
дорогу. Древняя столица Севера, после двухсотлетней свободы,
должна опять почувствовать тяготу оков иноплеменных!

4 сентября. Боровской перевоз

Москва в слезах; Москва уныла,
Как темная в пустыне ночь!

Так говорил я, вместе с одним из превосходнейших наших поэтов,
стоя на высоком Мячковском кургане у Боровского перевоза на
Москве-реке. Я видел сгорающую Москву. Она, казалось, погружена
была в огненное море. Огромная черно-багровая туча дыма висела
над ней. Картина ужасная!.. Войска наши предпринимают какое-то
очень искусное движение влево. Потеря Москвы не есть еще потеря
Отечества. Так скажет история, и так говорит главнокомандующий: