"Ф.Н.Глинка. Письма русского офицера о Польше, Австрийских владениях, Пруссии и Франции, с подробным описанием отечественной и заграничной войны с 1812 по 1814 год " - читать интересную книгу автора

Как живуч может быть человек!.. Сегодня поехал генерал
Милорадович, и мы все за ним, осматривать передовые посты,
оставшиеся на том самом месте, где было сражение. В разных местах
валялись разбросанные трупы, и между ними один, весь
окровавленный, казалось, еще дышал. Все остановились над ним.
Этот несчастный за три дня пред сим оставшийся здесь в числе
мертвых, несмотря на холодные ночи, сохранял еще в себе искру
жизни. Сильный картечный удар раздробил ему половину головы: оба
глаза были выбиты, одно ухо, вместе с кожей и частию черепа,
сорвано; половина оставшейся головы облита кровью, которая густо
на ней запеклась, и за всем тем он еще жил!.. Влили ему в рот
несколько водки, игра нерв сделалась живее... "Кто ты?" -
спрашивали у него на разных языках. Он только мычал. Но когда
спросили наконец: "Не поляк ли ты?", он отвечал по-польски: "Да!"
"Когда ранен?" - "В последнем деле, то есть третьего дня". -
"Чувствуешь ли ты?" "Бывают минуты, когда чувствую - и мучусь!" -
отвечал он с тяжким вздохом и просил убедительно, чтоб его
закололи. Но генерал приказал дать ему опять водки и отвезти в
ближайшую деревню. - Нет, друг мой! Славный Гуфланд еще не все
изъяснил нам в красноречивейших умствованиях своих о жизни.
Надобно было ему увидеть этого несчастного, чтоб понять, сколь
долго сей тончайший духовный спирт[13*] может держаться в
полураздробленном скудельном сосуде своем.

Вчера приехал к нам из Пажеского корпуса сын Г. П. М...ча, о
котором я тебе столько раз писал и которого благорасположение ко
мне поставляю в великой цене. Сын его, племянник генерала нашего,
- прекрасный, благовоспитанный молодой человек. Я душевно рад,
что он остается у нас. Теперь он был вместе с нами и в первый раз
отроду видел поле сражения, где хотя замолкли громы, но еще не
обсохла кровь. Генерал приказывал ему смотреть на все
внимательнее, чтобы привыкать к ужасам войны. В самом деле,
посинелые трупы, кровью и мозгом обрызганные тела, оторванные
руки и ноги, в разных местах разметанные, должны возмущать мирные
чувства кроткого юноши, пока не привыкнет он к таковым плачевным,
но необходимым позорищам[14]!

Мы теперь переместились со всем дежурством в один огромный
каменный дом, который, по-видимому, был некогда убран богатою
рукою. Теперь все изломано и разорено. На биваках у казаков
сгорают диваны, вольтеровы кресла, шифоньерки, бомбоньерки,
кушетки, козетки и проч. Что сказала бы всевластная мода и
роскошные баловни ее, увидя это в другое время?

23 октября. Город Вязьма

Среди дымящихся развалин города, под громом беспрерывно
лопающихся бомб и гранат, повсюду злодеями разбросанных, в тесной
комнате полусожженного дома, пишу к тебе, друг мой!..