"Михаил Глинка. Петровская набережная " - читать интересную книгу автора

Михаил Глинка

Петровская набережная


Завтра или послезавтра

В те семь или десять дней, которые судьба Мити Нелидова раздумывала,
куда ей теперь повернуть, он, взглядывая в окно, видел вдали залив и
темно-серый силуэт линкора, тяжело придавивший дождливый горизонт.
Возможно, что постоянное разглядывание Митей такого именно пейзажа и
подтолкнуло все дальнейшее, хотя неподалеку от линкора он оказался тогда
вполне случайно. Но между последним экзаменом и тем днем, когда стало
известно, кто принят, было больше недели, и, не зная, как дождаться, Митя
маялся. Маялась и бабушка.
В списке того, что принадлежало Мите и его бабушке, и при этом
принадлежало только им, были два пункта: 1 - каменный фундамент сгоревшего
от бомбы двухэтажного дома под Новгородом и 2 - постоянные телефонные звонки
бабушке от человека, который считал, что как-то до войны он остался жив
только потому, что его спас Митин отец.
Благодаря этому второму пункту Митя и оказался на берегу Финского
залива. Там семья этого человека снимала на июль половину избы.
Залив был рядом, за огородами, и над ним нависала круча обрыва. В
обрыве кто-то выкопал пещерку-кресло и досочку положил, чтобы не застыть, и
если сесть глубоко в нишу, только залив оказывался виден - залив, залив и
залив - да если чуть высунуться и глянуть влево, то и линкор.
Митя приходил сюда каждый день и не сказать, чтобы думал о чем-то,
просто вся неделя эта у него была сплошным ожиданием. Во время экзаменов он
запарился так, что днем вдруг начинал клевать носом, сейчас пришел в себя,
и, когда утром видел на улице почтальоншу, замирал и было не вздохнуть, хоть
и знал, что ждать еще рано. И каждый день, после прихода почты, он убегал к
заливу и скрывался в свою пещерку.
Даже когда совсем спокойным бывал залив, какой-то призрак шума все же
непрестанно над ним стоял, и в этом непрестанном неспокойствии и крики чаек,
и шорох струйки песка у Мити за плечом, и докатившийся издали вздох взрыва -
на фортах рвали оставшиеся с войны мины - слышались словно из-под одеяла.
Как-то раз он забрался в свое гнездо еще при хорошей погоде, но уже
вскоре и небо, и белый столбик дальнего маяка, и заусенцы Кронштадта, что
высовывались из воды далеко справа, - все приобрело другой не то чтобы цвет,
но отблеск, и Митя почувствовал, как сзади к обрыву подкрадывается туча.
Небо вдали стало беспомощно белесым, а залив внизу - совсем жидким, лишь в
глубине его мерещилась густая тяжесть. Ветра совсем не стало. Желтовато и
ярко сквозило сбоку холодноватое солнце, все смолкло, боясь шелохнуться, и
только стрижи, что жили в обрыве, закричали резко и тревожно, проносясь
перед самой пещерой.
Внизу у воды шла вдоль берега девочка. Он видел ее здесь почти каждый
день, но не знал, видела ли она его. Как-то, остановившись, она даже
посмотрела вверх, но, должно быть, ее интересовала вовсе не пещера, а гнезда
стрижей или то, сколько от низа до верха разноцветных песчаных слоев.
Девочка была старше Мити. На ней была широкая юбка, и, когда налетел