"Рик Годжер. Пикник на луне " - читать интересную книгу автора

Стаен внезапно остановилась и дернула за лямки рюкзака так, что я
едва устоял на ногах.
- Что ты сказал? - хрипло спросила она.
Я все не мог взять в толк, что ей не нравится.
- Ты предлагаешь мне пройтись совершенно голой перед окнами бара в
час пик?
Обернувшись к ней, я попытался было урезонить Стаен:
- Пойми, нам повезло, что мы вообще остались живы. О чем ты говоришь?
И тут она разрыдалась:
- Делай со мной, что хочешь, я не пойду туда.
А ведь никто иной, как она, помогла мне выстоять в этой передряге. До
сих пор мороз по коже идет, когда вспоминаю наш переход. Изжарились мы
лучше, чем осетрина на вертеле, на ногах живого места не осталось. Даже
если бы и не проделали этот путь, а просто находились в палатке, мы играли
со смертью. И всякий раз, когда приходилось совсем туго, это она вселяла в
меня надежду, не позволяла впасть в отчаяние. Только теперь, впервые,
выдержка и чувство юмора, которые я мог оценить, как никто другой,
изменили ей. Какой-нибудь подонок на моем месте наверняка сорвался бы,
наорал на нее. Но только не я.
Я обнял ее, окинул взглядом ее фигуру, провел руками по спине, по
волосам, гладил ее грудь, нежный живот. Я сам уже не соображал, что делаю.
- Стаен, Стаен, дорогая, - задохнулся я, - такой красавицы, как ты,
этим придуркам за всю свою жизнь видеть не доводилось. Ты сама это знаешь.
В эту минуту в левом ухе у меня щелкнуло, а левое ухо, надо сказать,
у меня вместо барометра. Давление воздуха в тенте начало падать. Значит,
как мы его ни берегли, где-то появилась прореха.
Стаен тоже почувствовала неладное. Она снова вцепилась в мою упряжь и
подтолкнула меня вперед. Моим единственным желанием было броситься наутек.
- Удвоить темп! - рявкнул я. - Левой, правой!
И снова нам повезло. Сквозь туман, уже скапливавшийся в палатке, я
разглядел, что люк открыт. Это походило на грубейшее нарушение техники
безопасности, но я до конца дней благодарен тому неизвестному нарушителю.
Сам я вышагивал первым. Стаен пряталась у меня за спиной, таким манером мы
продефилировали перед окнами бара.
Я помню округлившиеся глаза, открытые от изумления рты и застывшие
руки с бокалами. В тот вечер за стойкой стоял сам Йоркнер. Он потом
рассказывал мне, что такой гробовой тишины, которая воцарилась при нашем
появлении, он не помнит за долгие годы работы в баре.
Мы со Стаен влетели в тамбур с такой скоростью, что я заработал
синяк, с разбегу ударившись лицом о внутреннюю дверь. В ушах у меня
покалывало, сердце готово было выпрыгнуть из груди. Только теперь я понял,
что налетел на пульт управления входом и проехался по рубильнику
аварийного блокирования. Дверь люка с металлическим лязгом захлопнулась.
Тент сразу опал, опутав нас, а в тамбуре гудел, наполняя его, потрясающий
свежий воздух.
Выпутываясь из тента, я стукнулся о стену. Стаен просто плюхнулась на
пол. Мы оба, задыхаясь, глотали воздух. Только я собирался ляпнуть
что-нибудь вроде "слава Богу, дошли", как за внутренней дверью послышался
топот и возбужденные голоса. Публика, поджидавшая вожделенного часа, когда
после рабочего дня спиртным в баре начинали торговать со скидкой, почтила