"Эрнст Теодор Амадей Гофман. Счастье игрока (новелла)" - читать интересную книгу автора

предсмертной агонии не переставал он перебирать дрожащими пальцами, словно
тасуя карты и меча банк. Напрасно склонялись над ним Анжела и шевалье с
ласковыми словами увещания, он, видимо, не узнавал их, не замечал их
присутствия. И даже с последним беззвучным вздохом пролепетал он "gagne".
Как ни оплакивала отца Анжела, эта зловещая кончина вселила в нее
какой-то смутный трепет. Перед нею неотступно стояли видения той страшной
ночи, когда шевалье явился ей отъявленным бессердечным игроком, и ее томило
ужасное опасение, что муж рано или поздно сбросит ангельскую личину и,
обнажив свое исконное демонское естество, насмеется над ней и примется за
старое.
Тяжелое предчувствие Анжелы не замедлило сбыться.
Кончина старого игрока, который еще при последнем издыхании, презрев
утешение религии, цеплялся за свою прежнюю греховную жизнь, - эта кончина
навеяла и на шевалье Менара какой-то темный страх; но она же, непостижимым
образом смутив его воображение, воскресила в нем с необычайной живостью
былую страсть, и теперь он каждую ночь видел себя во сне за карточным
столом, загребающим сказочные богатства. Преследуемая воспоминаниями об их
первом знакомстве, Анжела все больше замыкалась в себе, но по мере того как
в ее отношении к мужу исчезала прежняя доверчивость и простодушная нежность,
такое же недоверие закрадывалось в сердце шевалье, ибо замкнутость Анжелы он
приписывал той самой тайне, что уже однажды нарушила ее душевный покой и так
и осталась для него загадкой. Недоверие порождало в нем раздражение и злобу,
искавшую выхода в язвительных замечаниях, оскорблявших Анжелу. По странному
взаимодействию человеческих душ, мысли Менара, передаваясь Анжеле,
разбередили в ней воспоминание о бедном Дюверне, а с ним и безутешное
чувство загубленной любви, этого прекраснейшего цветка, едва успевшего дать
всходы в двух юных сердцах. Отчуждение супругов росло с каждым днем, пока
шевалье не опостылело его скромное существование, он находил его скучным и
пошлым и всей душой рвался к новым впечатлениям.
Так восторжествовал его злой гений. То, что началось с недовольства и
глубокой душевной неустроенности, закончил бессовестный негодяй, пропащая
душа, бывший крупье Менара - своими коварными нашептываниями он добился
того, что шевалье стал находить теперешнее поведение ребячески смешным. Он
уже не понимал, как мог он ради женщины бежать из мира, без которого жизнь
теряла для него всякий смысл.
И вот спустя короткое время игорный банк шевалье возродился в небывалом
великолепии и блеске. Счастье не покинуло Менара. Находились все новые и
новые жертвы заклания, и богатства его множились с каждым днем. Но
разрушено, безжалостно растоптано было счастье Анжелы, увы, оно казалось ей
теперь прекрасным мимолетным сном. Муж проявлял к ней полное равнодушие,
если не презрение! Не раз бывало, что неделями и даже месяцами она не видела
его; хозяйством ведал старик дворецкий, домашняя челядь постоянно сменялась
по прихоти шевалье, Анжела чувствовала себя чужой в собственном доме и нигде
не находила утешения. Часто бессонными ночами она слышала, как карета ее
мужа подъезжает к крыльцу, как в дом втаскивают тяжелую шкатулку, как
шевалье отдает на ходу отрывистые грубые приказания, как со звоном
захлопывается отдаленная дверь, и тогда в глазах ее закипали горькие слезы,
и сотни раз, охваченная отчаянием, повторяла она имя Дюверне и молила, чтобы
Предвечный положил конец ее жалкой горестной жизни.
И вот случилось, что некий юноша знатного рода, проиграв все свое