"Эрнст Теодор Амадей Гофман. Угловое окно (новелла)" - читать интересную книгу автора

Кузен. Что, по-твоему, должна чувствовать эта девушка, которую
заставляют заниматься хозяйством, а это совсем не соответствует ее нежному
характеру. Я знаю эту милую малютку: она дочь тайного советника финансов,
простое, далекое от всякого жеманства существо, полное настоящей
женственности и одаренное тем проницательным умом и тонким тактом, который
так свойствен подобным женщинам. Ого, кузен, вот это называется счастливым
совпадением! Там, из-за угла, выходит полная противоположность этому
созданию. Как тебе нравится та, другая девушка, кузен?
Я. О, какая стройная, изящная фигура! Молодая... легкая и быстроногая,
смело, непринужденно смотрит на мир... в небе над ней всегда солнце... а
вокруг - веселая музыка. Как отважно, как беспечно пробирается она в густой
толпе! Служанка, что следует за ней с корзиной на руке, как будто не старше
ее, и, кажется, между ними своего рода товарищеские отношения. Мамзель очень
мило одета, шаль модная, шляпа - подходящая для утренней прогулки, фасон
платья выбран со вкусом, все мило и вполне прилично. Увы! что я вижу? На
девице белые атласные башмачки. На рынок - в обветшавшей бальной обуви!
Вообще, чем дольше я гляжу на эту девушку, тем сильнее мне бросается в глаза
какое-то своеобразие, которое мне трудно определить словами. Правда, она как
будто весьма старательно и усердно покупает, выбирает, торгуется, болтает,
жестикулирует, и все это с такой живостью, что граничит с возбуждением. Но
мне кажется, кроме покупок, ей нужно еще и что-то другое.
Кузен. Браво, браво, кузен! Взгляд твой, как я вижу, становится
проницательней. Посмотри-ка, дорогой мой: несмотря на скромность ее платья -
и даже если не брать в расчет легкость ее движений - уже по белым атласным
башмачкам, надетым для рынка, можно догадаться, что эта мамзель причастна к
балету или вообще к театру. А чего ей хочется еще, это, может быть, скоро
будет видно. Ага! Уже! Посмотри-ка, дорогой кузен, туда, направо и скажи
мне, кого ты видишь там на тротуаре перед гостиницей, где народу довольно
мало.
Я. Я вижу высокого стройного юношу в желтой короткой куртке с черным
воротником и стальными пуговицами. На голове у него маленькая красная
шапочка, вышитая серебром, а из-под нее выбиваются прекрасные черные кудри,
пожалуй чересчур пышные. Выражение бледного, мужественно красивого лица
немало облагораживают черные усики над губой. Под мышкой у него папка - это,
без сомнения, студент, намеревавшийся идти на лекцию, но он стоит, словно
прирос к земле, пристально смотрит в сторону рынка и, кажется, забыл и о
лекции и обо всем на свете.
Кузен. Это так, дорогой кузен. Все его мысли обращены к нашей маленькой
актрисе. Минута настала, он подходит к большой фруктовой лавке, где
заманчиво высятся груды самого лучшего товара, и, по-видимому, спрашивает
каких-то фруктов, которых сейчас нет и в помине. Совершенно немыслимо, чтобы
хороший обед обошелся без фруктов на десерт, поэтому свои хозяйственные
закупки и наша маленькая актриса завершает во фруктовой лавке. Круглое
краснощекое яблоко шаловливо выскользнуло из маленьких пальчиков... юноша в
желтом наклоняется, подымает его... театральная фея делает легкий грациозный
реверанс... разговор завязался... взаимная помощь и советы при выборе
апельсинов, представляющем немалые трудности, окончательно укрепляют
знакомство, завязавшееся, наверно, еще раньше, а между тем уже намечается
приятное рандеву, которое потом, конечно, будет повторяться и варьироваться
на разнообразные лады.