"Эрнст Теодор Амадей Гофман. Жак Калло (Фантазии в манере Калло)" - читать интересную книгу автора

В письмах этой поры сплошь и рядом речь о "тяжких невзгодах", о борьбе
"с жестоким гнетом обстоятельств", о "бесчисленных материальных лишениях" и
т.п. "Работаю до изнеможения, - пишет он верному другу Теодору Гиппелю 7 мая
1808 г., - о здоровье уже и не думаю, а не зарабатываю ничего. Не стану
описывать тебе свою нужду; она достигла крайней степени. Вот уже пять дней я
ничего не ел, кроме хлеба, - такого еще никогда не было". "Поистине
требуется сила духа, граничащая с героизмом, чтоб сносить все те горькие
беды, что не перестают преследовать меня", - пишет он Гиппелю несколькими
днями спустя. Поэтому предложение из Бамберга занять должность
капельмейстера бамбергского театра (последовавшее за объявлением в газете)
явилось для Гофмана подарком судьбы.
Ситуация в бамбергском театре оказалась, однако, не столь
благоприятной, как ожидалось. Он управлялся бездарным директором Генрихом
Куно, "невежественным и чванливым ветрогоном" (по словам Гофмана), которому,
кроме административных обязанностей, были поручены режиссура и репертуарная
часть; а также сиятельным меценатом графом фон Соденом, норовившим
продвигать на сцену собственные литературные поделки. Театр стоял на грани
банкротства, потому что бамбергская публика "не желала больше спокойно
смотреть на творимые на сцене безобразия". Поэтому уже после нескольких
месяцев музыкального директорства Гофману пришлось от должности отказаться и
довольствоваться ролью театрального композитора с весьма скромным
жалованьем.
Так или иначе, "ужасная война", вмешавшаяся в мирный ход событий в
Европе и обозначившая резкий излом в гофмановской биографии, на свой лад
способствовала раскрытию разносторонних художественных дарований молодого
энтузиаста, грезившего искусством. Теперь Гофман был свободен от нудного
чиновного крючкотворства и мог наконец целиком отдать себя "святому
искусству".
Разнообразные музыкально-театральные занятия Гофмана этой поры
превалируют над литературными.
Первостепенным среди искусств для него по-прежнему была музыка. Он не
мог не видеть, что с публикацией "Кавалера Глюка" (1809) в его жизни
открывается новая перспектива, но печатать свои первые вещи предпочитал
анонимно и в большое искусство желал войти не иначе как автором музыкального
шедевра.
Пока шедевра не получалось. Для бамбержцев Гофман был просто забавным
юрким маленьким чудаком - рисовальщиком, литератором, эксцентричным
капельмейстером посредственного театра.
"Кому могло прийти в голову, - иронизирует в своих воспоминаниях
писательница Амалия Гинц-Годин, - что следует опасаться языка этого
маленького человечка, вечно ходившего в одном и том же поношенном, хотя и
хорошего покроя, фраке коричнево-каштанового цвета, редко расстававшегося
даже на улице с короткой трубкой, из которой он выпускал густые облака дыма,
жившего в крошечной комнатенке и обладавшего при этом столь саркастическим
юмором? Кто из этих светлостей и сиятельств (т.е. местной знати. - Г.Ш.)
додумался бы пригласить к себе подобный человеческий экземпляр, если бы
благожелательный Маркус* не отворил ему многие двери?" Истоки мощного
гофмановского антифилистерского пафоса при таком положении дел отыскать
нетрудно.
______________