"Эрнст Теодор Амадей Гофман. Серапионовы братья " - читать интересную книгу автора

дарованную нам частицу высшей власти, нами управляющей. Если же я не
безумец, а действительно мученик Серапион, то не глупее ли еще в этом случае
уверять меня в противном и стараться свести с ума на мысли, что я граф П***
из М***, призванный для великих дел! Вы говорите, что мученик Серапион жил
много веков назад и что потому я не могу быть им, причем вы, вероятно,
основываетесь на убеждении, что время нашего земной жизни не может
продолжаться так долго. Но, во-первых, время такое же относительное понятие,
как числа, и потому я мог бы вам возразить, что с той точки зрения, как я
понимаю время, не прошло и трех часов (говоря употребляемым вами названием),
как император Деций велел свергнуть меня со скалы. Но, может быть, несмотря
на это, вы попытаетесь заронить во мне сомнение, сказав, что столь долгая
жизнь, какую провел я, беспримерна и несвойственна человеческой природе. А
скажите мне, прошу вас, известна ли вам продолжительность жизни всех людей,
когда-либо живших на земле, если вы так смело употребляете слово
"беспримерный"? Или вы сопоставляете всемогущество Божье с бедным искусством
часовщика, который не может предохранить от порчи мертвую машину? Вы
говорите, что место, где мы находимся, не Фиваидская пустыня, а небольшой
лесок в двух часах пути от Б***, ежедневно посещаемый крестьянами,
охотниками и прочим народом. Докажите мне это!
Тут я подумал, что сумею его поймать.
- Хорошо! - воскликнул я. - Идите со мной и вы увидите, что через два
часа мы будем в Б***. А что показано, то доказано!
- Бедный ослепленный глупец! - возразил Серапион. - Подумал ли ты,
какое расстояние отделяет нас от Б***! Но если бы я даже пришел с тобой в
город, называемый Б***, то неужели ты думаешь этим меня уверить, что мы
странствовали всего два часа и что место, куда мы пришли, точно город Б***?
А что ты мне ответишь, если я, в свою очередь, стану уверять, что ты сам
одержим неизлечимым безумием, принимая Фиваидскую пустыню за лес, а далекую
Александрию за южнонемецкий город Б***? Такой спор не кончился бы никогда!
При этом вот тебе еще доказательство. Взгляни, с каким ясным спокойствием,
возможным только для человека, живущего в Боге, говорю я с тобою! Жизнь,
какую я веду, возможна только для претерпевшего мученичество! Если воля
Всевышнего набросила таинственное покрывало на все, что случилось до этого
мученичества, то не тяжкий ли безбожный грех хотеть его приподнять?
Признаюсь, я со всей своей мудростью был уничтожен этим безумцем! Более
чем уничтожен - посрамлен! Строгой, последовательной логичностью своего
безумия он решительно сбил меня с моей позиции, и я вполне убедился в
нелепости своего предприятия. Тон упрека в его последних словах не мог
поразить меня более того чувства удивления, которое внушало мне это
воображаемое сознание его прежней жизни, жившее в нем как самостоятельный
посторонний дух.
Серапион, казалось, понял мое настроение; он взглянул на меня с
выражением чистейшего, откровенного добродушия и сказал:
- Вы с первого же раза показались мне не совсем дурным человеком, и
теперь я убежден в этом окончательно. Очень может быть, что кто-нибудь
посторонний, если не сам дьявол, понудил вас меня испытать; я уверен, что
сомнение ваше относительно меня было порождено исключительно ожиданием найти
анахорета Серапиона вовсе не таким, каким оказался я, чуждый всякого
аскетического цинизма, в каком живут многие из моих собратьев, и тем, вместо
приобретения духовной силы, доводят себя до окончательного разрушения. Я не