"Э.Т.А.Гофман. Ночные истории (сборник рассказов)" - читать интересную книгу автора

физиономия Копполы. Натанаэль весь затрепетал, но, помня то, что сказал ему
Спаланцани о своем соотечественнике и что он так свято обещал своей
возлюбленной относительно Коппелиуса, он устыдился своего ребяческого страха
перед привидениями, постарался взять себя в руки и сказал так спокойно и
непринужденно, как только мог:
- Я не покупаю барометров, ступайте, приятель, ступайте!
Но Коппола вошел в комнату и проблеял хриплым голосом, растягивая
широкий рот в безобразной улыбке и сверкая из под седых ресниц маленькими
глазками:
- Э, не барометр, не барометр! У меня есть кароши глаза, кароши глаза!
Натанаэль в ужасе воскликнул:
- Безумец! Как можешь ты торговать глазами? Какие глаза?!.
Коппола же отложил в сторону свои барометры, запустил руки в широкие
карманы и, вытащив оттуда очки и лорнеты, стал раскладывать их на столе:
- Ну-ну, очки, очки, надевать на нос, вот мои глаза, кароши глаза!
Бормоча так, он вынимал все новые и новые очки, так что, сваленные на
столе, они начали странно блестеть и мерцать. Тысячи глаз смотрели на
Натанаэля, судорожно мигая; он не мог от них оторваться; все страшнее и
страшнее скрещивались сверкающие взгляды и пронзали своими багровыми лучами
грудь Натанаэля. Охваченный невыразимым ужасом, он закричал:
- Остановись же, остановись, ужасный человек! Он крепко схватил руку
Копполы, который полез
было в карман, чтобы достать очередные очки, хотя весь стол уже был ими
завален. Коппола мягко высвободил свою руку и с противным смехом проговорил:
- А, не для вас - так вот еще стекла! Он сгреб все очки, спрятал их и
вынул из бокового кармана множество больших и маленьких подзорных труб.
Как только очки исчезли, Натанаэль совершенно успокоился и, вспомнив о
Кларе, сказал себе, что сам вызвал из души ужасный призрак и что Коппола
есть просто честный механик и оптик, а не выходец с того света и не двойник
проклятого Коппелиуса. К тому же и в стеклах, которые Коппола теперь выложил
на стол, не было ничего особенного и еще менее чего-либо призрачного, как в
очках; чтобы все загладить, Натанаэль решил и в самом деле что-нибудь у
Копполы купить. Он взял маленькую, очень изящно отделанную карманную
подзорную трубу и, желая ее испробовать, посмотрел в окно. Никогда в жизни
не встречал он стекла, которое бы так чисто и отчетливо приближало предметы.
Невольно он стал смотреть в комнаты Спаланцани. Олимпия, как всегда, сидела
у маленького стола, положив на него руки и сплетя пальцы. Только теперь
Натанаэль хорошо рассмотрел ее дивно прекрасное лицо. Лишь глаза,
по-прежнему, казались ему странно неподвижными и безжизненными. Однако,
когда он начал пристально рассматривать глаза Олимпии в подзорную трубу,
Натанаэлю показалось, что они излучают какой-то лунный блеск. Как будто
только теперь обрели они дар зрения, и взгляд их становился все живее и
живее. Натанаэль стоял у окна точно завороженный, не в силах отвлечься от
созерцания небесно прекрасной Олимпии. Покашливание и шарканье пробудило его
от грез. За его спиной стоял Коппола:
- Три цехина - три дуката,- проговорил он. Натанаэль, совершенно
забывший про оптика, поспешно отсчитал требуемую сумму.
- Ну как? Карош стекло? Карош? - спросил Коппола своим отвратительным
голосом, состроив кривую
улыбку.