"Амадей Гофман. Каменное сердце (новеллы "Ночные этюды")" - читать интересную книгу автора

наткнешься на мрачную рощу из плакучих ив, плакучих берез и печальных сосен.
Садовник скажет тебе, что если посмотреть на этот лесок с высоты дома, то
хорошо видно, что он имеет форму сердца. В центре его находится павильон из
темного силезского мрамора, тоже имеющий форму сердца. Войди в него. Пол
здесь выложен белыми мраморными плитами, а посредине - оправленный в белый
мрамор темно-красный камень, изображающий сердце в натуральную величину.
Наклонись - и заметишь высеченные на камне слова: здесь покоится.!.
В этом павильоне, у темно-красного каменного сердца, еще не имевшего
тогда никакой надписи, стояли в день Рождества Богородицы, в тысяча
восемьсот... году высокий, представительный старик и пожилая дама, оба очень
богато и красиво одетые по моде тысяча семьсот шестидесятого года.
- Как, мой милый советник,- обратилась к своему спутнику пожилая дама,-
пришла вам в голову странная, чтобы не сказать - ужасная, мысль сделать в
этом павильоне надгробный памятник своему сердцу, которое должно покоиться
под красным камнем!
- Не будем говорить об этом, дорогая советница,- отвечал старый
господин,- назовите это болезненной причудой раненого чувства, или вообще
как хотите, но знайте, что когда я жестоко тоскую в этом богатом поместье,
которое подбросила мне насмешливая судьба, как дают игрушку глупому ребенку,
чтобы он утешился; когда вновь нахлынут на меня все пережитые страдания, я
нахожу успокоение в этих стенах. Кровь моего сердца окрасила этот камень, но
он холоден как лед; вскоре он будет лежать на моем сердце и охлаждать тот
губительный пламень, который его пожирал.
Пожилая дама с глубокой печалью посмотрела на каменное сердце,
склонилась над ним, и две большие жемчужные слезы упали на красный камень.
Старый господин быстро схватил ее руку. Глаза его заблистали юношеским
огнем, в его пламенном взгляде, как в далекой прекрасной стране, украшенной
цветами и залитой отсветом вечерней зари, отражалось минувшее - время,
полное любви и блаженства.
- Юлия! Юлия! И вы тоже могли так смертельно ранить это бедное
сердце! - в голосе старого господина звучала глубокая скорбь.
- Не меня, - мягко, с нежностью проговорила старая дама,- не меня
вините, Максимилиан! Что же оттолкнуло меня от вас, как ни ваш упрямый,
непримиримый нрав, ваша пугающая вера в предчувствия, в чудесное, в видения,
предвещающие несчастия? Не это ли заставило меня отдать наконец предпочтение
более мягкому и снисходительному человеку, как и вы, предлагавшему мне руку
и сердце? Ах, Максимилиан! Ведь вы же должны были чувствовать, как искренно
я вас любила, но ваше вечное самоистязание доводило меня до изнеможения!
Старый господин выпустил руку дамы со словами:
- О, вы правы, госпожа советница, я должен оставаться один, ни одно
человеческое сердце не должно ко мне льнуть, все, все, что способно на
любовь и дружбу, отскакивает от этого каменного сердца!
- Сколько горечи,- покачала головой пожилая дама,- сколько
несправедливости по отношению к себе самому и к другим! Кто же не знает, что
вы самый щедрый благодетель несчастных, самый непоколебимый поборник права;
но какая злая судьба вселила в вашу душу эту недоверчивость, которая так
часто в каком-нибудь слове, взгляде, невольном поступке прозревает
несчастье?
- Разве не питаю я большой любви ко всему, что ко мне приближается? -
произнес старый господин смягчившимся голосом и со слезами на глазах.- Но