"Отто Гофман. Лазутчик " - читать интересную книгу автора

ужасе. - Кровожадные индейцы уже близко, и вскоре они убьют нас. Если бы мы
остались в Коннектикуте, где были в совершенной безопасности, и не заехали
бы в такую глушь, то не подверглись бы такой опасности. Я говорила тебе это,
Амос, но ты не хотел меня слушать.
- Ну, будет, жена, довольно, - успокаивал ее муж: он знал ее трусость и
боялся ее нескончаемых жалоб. - Ведь все равно не будет никакой пользы, если
мы станем так много говорить и ничего не делать. Успокойся, дело еще не так
дурно, как говорит Эдуард.
- Я думаю, что оно еще хуже, нежели я рассказал вам, - отвечал Эдуард
серьезно.
- Ну, расскажи мне все, только покороче и поскорее, - сказал дядя.
- Да, я должен говорить как можно скорее, так как мне нужно торопиться
домой: я еще не предупредил своих об угрожающей опасности... Но мне пришла в
голову счастливая мысль, - вскричал он, живо оборачиваясь в ту сторону, где
сидел уже упомянутый нами юноша. - Слушай, Пелег, сбегай к нам и предупреди
отца, чтобы и он мог приготовиться к бегству. Скажи также, что через
несколько минут я приеду сам.
- Я... я... я не хочу идти, - отвечал Пелег, забившись в угол и
озираясь по сторонам.
- Неужели же ты боишься?
- Ничуть не боюсь, - отвечал Пелег задорно, - но я не понимаю, зачем
мне идти, когда ты сам через несколько минут приедешь туда?
Положение было слишком серьезно, чтобы смеяться над очевидной трусостью
юноши. В это время Мабель, слушавшая молча весь разговор, вызвалась сходить
к родным Эдуарда и уже надевала свою соломенную шляпу, но Эдуард горячо
восстал против этого, говоря, что он не допустит ее подвергаться опасности
из-за него..
- Тем более, - прибавил он, - что я в коротких словах предполагаю
объяснить дяде положение дел и вовремя поспеть домой.
- Я хочу рассказать тебе, дядя, про измену генерала Гулля, - начал он
свой рассказ.
- Около двух недель тому назад наше войско, в котором я был
добровольцем, придя в Детруа, с удивлением узнало, что уже начались
враждебные действия между Соединенными Штатами и Великобританией. Прошло не
более суток, как неприятель подступил со всей своей силой, пробился через
окопы и потребовал сдачи форта, но ему было отказано в этом, и началась
бомбардировка, продолжавшаяся всю ночь, но не причинившая большого вреда. На
следующий день вследствие непростительной беззаботности и легкомыслия Гулля
неприятелю удалось достигнуть наших укреплений.
Он приблизился, чтобы атаковать нас; мы же, будучи вполне уверены в
славной победе, ждали только сигнала броситься на врагов, как вдруг, к
невообразимому ужасу, услышали приказ сложить оружие и признать себя
военнопленными.
- Как?! Не сделав ни одного выстрела? - вскрикнул удивленный
Штанфорт-дядя.
- Да, дядя, мы не сделали ни одного выстрела из наших ружей. Представь
себе только, что чувствовали храбрые американские воины, когда они были
преданы своим собственным генералом я отданы в руки врагов, тогда как при
небольшом усилии они могли бы легко победить их.
- Только сумасшедший мог совершить такое страшное дело, - проворчал