"Николай Васильевич Гоголь. Невский проспект" - читать интересную книгу автора

было думать, чтобы разврат распустил над нею страшные свои когти. Она бы
составила неоцененный перл, весь мир, весь рай, все богатство страстного
супруга; она была бы прекрасной тихой звездой в незаметном семейном кругу и
одним движением прекрасных уст своих давала бы сладкие приказания. Она бы
составила божество в многолюдном зале, на светлом паркете, при блеске
свечей, при безмолвном благоговении толпы поверженных у ног ее поклонников;
но, увы! она была какою-то ужасною волею адского духа, жаждущего разрушить
гармонию жизни, брошена с хохотом в его пучину.

Проникнутый разрывающею жалостью, сидел он перед загоревшею свечою. Уже и
полночь давно минула, колокол башни бил половину первого, а он сидел
неподвижный, без сна, без деятельного бдения. Дремота, воспользовавшись его
неподвижностью, уже было начала тихонько одолевать его, уже комната начала
исчезать, один только огонь свечи просвечивал сквозь одолевавшие его грезы,
как вдруг стук у дверей заставил его вздрогнуть и очнуться. Дверь
отворилась, и вошел лакей в богатой ливрее. В его уединенную комнату
никогда не заглядывала богатая ливрея, притом в такое необыкновенное
время... Он недоумевал и с нетерпеливым любопытством смотрел на пришедшего
лакея.

- Та барыня, - произнес с учтивым поклоном лакей, - у которой вы изволили
за несколько часов пред сим быть, приказала просить вас к себе и прислала
за вами карету.

Пискарев стоял в безмолвном удивлении: "Карету, лакей в ливрее!.. Нет,
здесь, верно, есть какая-нибудь ошибка..."

- Послушайте, любезный, - произнес он с робостью, - вы, верно, не туда
изволили зайти. Вас барыня, без сомнения, прислала за кем-нибудь другим, а
не за мною.

- Нет, сударь, я не ошибся. Ведь вы изволили проводить барыню пешком к
дому, что в Литейной, в комнату четвертого этажа?

- Я.

- Ну, так пожалуйте поскорее, барыня непременно желает видеть вас и просит
вас уже пожаловать прямо к ним на дом.

Пискарев сбежал с лестницы. На дворе точно стояла карета. Он сел в нее,
дверцы хлопнули, камни мостовой загремели под колесами и копытами - и
освещенная перспектива домов с яркими вывесками понеслась мимо каретных
окон. Пискарев думал во всю дорогу и не знал, как разрешить это
приключение. Собственный дом, карета, лакей в богатой ливрее... - все это
он никак не мог согласить с комнатою в четвертом этаже, пыльными окнами и
расстроенным фортепианом.

Карета остановилась перед ярко освещенным подъездом, и его разом поразили:
ряд экипажей, говор кучеров, ярко освещенные окна и звуки музыки. Лакей в
богатой ливрее высадил его из кареты и почтительно проводил в сени с