"Николай Васильевич Гоголь. Статьи из сборника "Арабески" (1835)" - читать интересную книгу автора

владений. Просвещение, не останавливаемое ничем, начинает разливаться даже
между низшим классом народа; паровые машины доводят мануфактурность до
изумительного совершенства; будто невидимые духи помогают во всем человеку и
делают силу его еще ужаснее и благодетельнее; и он, в священном трепете,
видит, как слово из Назарета [8] обтекло наконец весь мир.
Когда история мира будет удержана в таком кратком но полном эскизе и
происшествия будут так связаны между собою, тогда ничто не улетит из головы
слушателей и в уме их невольно составится целое. Наконец, этот эскиз,
развившись в великом объеме, составит полную историю человечества.

VII

После изложения полной истории человечества я должен разобрать отдельно
историю всех государств и народов, составляющих великий механизм всеобщей
истории. Натурально, та же полнота, та же целость должна быть видна и здесь
в обозрении каждого порознь. Я должен обнять его вдруг с начала до конца:
как оно основалось, когда было в силе и блеске, когда и отчего пало (если
только пало) и каким образом достигло того вида, в каком находится ныне;
если же народ стерся с лица земли, то каким образом на место его образовался
новый и что принял от прежнего.

VIII

Чтоб еще глубже все сказанное вошло в память, по окончании курса
необходимы повторительные обзоры. Но чтобы повторение было успешнее, нужно
стараться давать ему интерес и занимательность новизны. После истории всего
мира и отдельно каждой земли и народа не мешает сделать обзор каждой части
света и тут показать все отличие как их, так и народов, в них находящихся,
чтоб слушатели сами могли вывесть результат:
Во-первых, об Азии, этой обширной колыбели младенчествующего
человечества - земле великих переворотов, где вдруг возрастают в страшном
величии народы и вдруг стираются другими; где столько наций невозвратно
пронеслись одна за другою, а между тем формы правления, дух народов одни и
те же: все так же важен, так же горд азиатец, так же быстро воспламеняется и
кипит страстями, так же скоро предается лени и бездейственной роскоши. И
вместе с сим эта часть света есть земля разительных противоположностей и
какого-то великого беспорядка: еще один народ кочует беззаботно в
необозримом многолюдстве с необозримыми табунами, а между тем на другом
конце, где-нибудь в пустыне, исступленный изувер, изнуряя себя бесконечным
постом, замышляет новую религию, которая впоследствии обхватит всю Азию,
оденет народ, как непроницаемой бронею, своим исступленным вдохновением и
поведет его на разрушение; и тут же, может быть, недалеко от него находится
народ, уже перешедший все эти явления и кризисы, уже погруженный в роскошь,
утомленный азиатским пресыщением. Только здесь может находиться та странная
противоположность, которой дивимся в дереве юга, где на одной ветке, в одно
время, один плод цветет, между тем как другой наливается, третий зреет,
четвертый переспелый валится на землю.
Потом о Европе, история которой означена совершенно противоположною
характерностью, где существование народов, напротив, долго и мощно; где,
все, напротив, порядок и стройность: народы разом подвигаются такт в такт,