"Николай Васильевич Гоголь. Письма 1836-1841 годов " - читать интересную книгу автора

Осиповичу посылаю трубку. Сестры посылают вам своей работы поддончики для
чернильниц, колокольчиков и подсвечников. Прощайте! Будьте здоровы. Более
право некогда писать. Из-за границы вы верно получите первое письмо мое
прежде, нежели Аким успеет дотащиться с своею фурою и семьею. Целую ваши
ручки.

Ваш послушный и признательный сын

Н. Гоголь.

В. А. ЖУКОВСКОМУ

Гамбург, 28 июня "н. ст. 1836.·

Мне очень было прискорбно, что не удалось с вами проститься перед моим
отъездом, тем более, что отсутствие мое, вероятно, продолжится на несколько
лет. Но теперь для меня есть что-то в этом утешительное. Разлуки между нами
не может и не должно быть, и где бы я ни был, в каком бы отдаленном уголке
ни трудился, я всегда буду возле вас. Каждую субботу я буду в вашем
кабинете, вместе со всеми близкими вам. Вечно вы будете представляться
слушающим меня читающего. Какое участие, какое заботливо-родственное участие
видел я в глазах ваших!.. Низким и пошлым почитал я выражение благодарности
моей к вам. Нет, я не был проникнут благодарностью; [нет, это не
благодарность] клянусь, это что-то выше, что-то больше ее; я не знаю, как
назвать это чувство, но катящиеся в эту минуту слезы, но взволнованное до
глубины сердце говорит, что оно одно из тех чувств, которые редко достаются
в удел жителю земли! Каких высоких, каких торжественных ощущений,
[впечатл"ений·] невидимых, незаметных для света, исполнена жизнь моя!
Клянусь, я что-то сделаю, чего не делает обыкновенный человек. Львиную силу
чувствую в душе своей и заметно слышу переход свой из детства, [из школьного
"возраста?·] проведенного в школьных занятиях, в юношеский возраст.

В самом деле, если рассмотреть строго и справедливо, что такое все
написанное мною до сих пор? Мне кажется, как будто я разворачиваю давнюю
тетрадь ученика, в которой на одной странице видны нерадение и лень, на
другой нетерпение и поспешность, [Далее начато: на третьей] робкая, дрожащая
рука начинающего и смелая замашка шалуна, вместо букв выводящая крючки, за
которые бьют по рукам. Изредка, может быть, [может быть, кое-где] выберется
страница, за которую похвалит разве только учитель, провидящий в них зародыш
будущего. Пора, пора наконец заняться делом. О, какой непостижимо
изумительный смысл имели все случаи и обстоятельства моей жизни! Как
спасительны для меня были все неприятности и огорчения. Они имели в себе
что-то эластическое, касаясь их, мне казалось, я отпрыгивал выше, по крайней
мере чувствовал в душе своей крепче отпор. Могу сказать, что я никогда не
жертвовал свету моим талантом. Никакое развлечение, никакая страсть не в
состоянии была на минуту овладеть моею душою и отвлечь меня от моей
обязанности. Для меня нет жизни вне моей жизни. И нынешнее мое удаление из
отечества, [мое путеш"ествие·] оно послано свыше, тем же великим
провидением, ниспославшим все на воспитание мое. Это великий перелом,
великая эпоха моей жизни. Знаю, что мне много встретится неприятного, что я