"Николай Васильевич Гоголь. Письма 1842-1845 годов " - читать интересную книгу автора

Вельегорскому, кн. Одоевскому, князю Вяземскому. Я умчу это движенье душ их
в недре моего признательного сердца всюду, куда бы ни завлекла меня моя
скитающаяся судьба. Оно будет вечно свежить меня и пробуждать любовь к
прекрасным сокровищам, хранящимся в России. Нет, отчаянье не взойдет в мою
душу. Непостижим вышний произвол для человека, и то, что кажется нам
гибелью, есть уже наше спасенье. Отложим до времени появленье в свет груда
моего. И теперь уже я начинаю видеть многие недостатки, и когда сравню сию
первую часть с теми, которые имеются быть впереди, вижу, что и нужно многое
облегчить, другое заставить выступить сильнее, третье углубить. О, как бы
мне нужен был теперь тихий мой угол в Риме, куда не доходят [не доходили бы]
до меня никакие тревоги и волненья! Но что ж делать: у меня больше никаких
не оставалось средств. Я думал, что устрою здесь дела и могу возвратиться -
вышло не так. Но я тверд. Пересиливаю, сколько могу, и себя и болезнь свою.
Неотразима вера моя в светлое будущее, и неведомая сила говорит мне, что
дадутся мне средства окончить труд мой. Передайте мою признательность, мою
сильную признательность всем. Успокойте их, скажите им, что они уже много
сделали для меня. Клянусь, это знает и чувствует одно только мое сердце. Их
великодушие, может быть, мне понадобится еще впереди. Ради бога, успокойте
их, а рукопись возвратите мне. Но прежде самое главное, прочтите ее вместе,
т. е. впятером, и пусть каждый из вас тут же карандашом на маленьком
лоскутке [на маленькой записочке] бумажки напишет свои замечания, отметит
все погрешности и несообразности. Грех будет тому, кто этого не сделает. Мне
все должно говорить; мне больше, нежели кому другому, нужно [до"лжно·]
указывать мои недостатки. Но вы сами можете понять все это. Пусть все эти
лоскуточки они передадут вам, а вы их немедленно препроводите ко мне. Эту
небольшую записочку вручите Александре Осиповне. Да хранит вас всех небо!
Оно сохранит вас за благородную прелесть ваших душ.

Вечно ваш Гоголь.

P. S. Будет ли в Современнике место для статьи около семи печатных
листов, и согласитесь ли вы замедлить выход этой книжки, выдать [то есть
выдать] ее не в начале, а в конце апреля, т. е. к празднику? Если так, то я
вам пришлю в первых числах апреля. Уведомьте.

На обороте: Петру Александровичу Плетневу. Старое письмо.

Н. М. ЯЗЫКОВУ

Февраля 10 "1842. Москва·

Я получил от тебя письмо, писанное ко мне от 16 декабря, и за неделю
пред сим получил пару твоих стихотвор"ений·, чудных стихотвор"ений·, которые
дунули на всех свежестью и силою; все были восхищены ими. Впрочем, об этом,
вероятно, не преминут уведомить тебя все тебя любящие. Я скажу только, что
кроме всего прочего сила языка в них чудная. Так и подмывает, и невольно
произносишь: Исполин наш язык! Я писал к тебе мало в прежнем письме, потому
что был не расположен. Я был болен и очень расстроен, и признаюсь [Далее
было: ни о чем] не в мочь было говорить ни о чем. Меня мучит свет и сжимает
тоска, и, как ни уединенно я здесь живу, но меня все тяготит: и здешние