"Николай Васильевич Гоголь. Статьи (ПСС Том 8)" - читать интересную книгу автора

Николай Васильевич Гоголь

Том 8. Статьи

Н. В. Гоголь. Акварель И. Жерена. 1836 г. Институт русской литературы
(Пушкинский Дом) Академии Наук СССР.

Статьи из "Арабесок"

Предисловие к "Арабескам"

Собрание это составляют пьесы*, писанные мною в разные времена, в
разные эпохи моей жизни. Я не писал их по заказу. Они высказывались от души,
и предметом избирал я только то, что сильно меня поражало. Между ними
читатели, без сомнения, найдут много молодого. Признаюсь, некоторых пьес я
бы, может быть, не допустил вовсе в это собрание, если бы издавал его годом
прежде, когда я был более строг к своим старым трудам. Но вместо того, чтобы
строго судить свое прошедшее, гораздо лучше быть неумолимым к своим занятиям
настоящим. Истреблять прежде написанное нами, кажется, так же несправедливо,
как позабывать минувшие дни своей юности. Притом если сочинение заключает в
себе две, три еще не сказанные истины, то уже автор не вправе скрывать его
от читателя, и за две, три верные мысли можно простить несовершенство
целого.
Я должен сказать о самом издании: когда я прочитал отпечатанные листы,
меня самого испугали во многих местах неисправности в слоге, излишности и
пропуски, происшедшие от моей неосмотрительности. Но недосуг и
обстоятельства, иногда не очень приятные, не позволяли мне пересматривать
спокойно и внимательно свои рукописи, и потому смею надеяться, что читатели
великодушно извинят меня.

Скульптура, живопись и музыка*

Благодарность зиждителю мириад за благость и сострадание к людям! Три
чудные сестры посланы им украсить и усладить мир: без них он бы был пустыня
и без пения катился бы по своему пути. Дружнее, союзнее сдвинем наши желания
и - первый кубок за здравие скульптуры! Чувственная, прекрасная, она прежде
всего посетила землю. Она - мгновенное явление. Она - оставшийся след того
народа, который весь заключился в ней, со всем своим духом и жизнию. Она -
ясный призрак того светлого, греческого мира, который ушел от нас в глубокое
удаление веков, скрылся уже туманом и до которого достигает одна только
мысль поэта. Мир, увитый виноградными гроздиями и масличными лозами,
гармоническим вымыслом и роскошным язычеством; мир, несущийся в стройной
пляске, при звуке тимпанов, в порыве вакхических движений, где чувство
красоты проникло всюду: в хижину бедняка, под ветви платана, под мрамор
колонн, на площадь, кипящую живым, своенравным народом, в рельеф, украшающий
чашу пиршества, изображающий всю вьющуюся вереницу грациозной мифологии, где
из пены волн стыдливо выходит богиня красоты, тритоны несутся, ударяя в
ладони, Посейдон выходит из глубины своей прекрасной стихии серебряный и
белый; мир, где вся религия заключилась в красоте, в красоте человеческой, в
богоподобной красоте женщины, - этот мир весь остался в ней, в этой нежной