"Анатолий Дмитриевич Голубев. Убежать от себя " - читать интересную книгу автора

на улице.
- И много их наделали? - спросил Рябов больше для того, чтобы
подстегнуть рассказ.
- Несколько миллионов баков найдется, - потупив взор, скромно сказал
Поллак.- И все в обороте. Как тот мой первый доллар. Знаете, я собрал
грязные бутылки, лежавшие на чердаке в таверне моей матери, и продал их. На
вырученные деньги купил газетный киоск. Так, дырявую будку... Зимой
приходилось топить железную бочку, чтобы не замерзнуть до конца продажи
утреннего выпуска. Замерзая в своем киоске, я нашел, что есть и другие,
более легкие и доходные, заработки. К моменту этого открытия мне исполнилось
девять лет. А что делали вы в девять лет? - спросил он Рябова.
Тот пожал плечами:
- Учился во втором классе. Был пай-мальчиком. Отличником. И больше
всего на свете боялся опоздать в школу.
- Угу, - хмыкнул Поллак.-Так вот, как-то мне попалось на глаза
несколько букмекерских футбольных карт. И я обнаружил, что они оплачиваются
по-разному. Излазил все районы Чикаго, подбирая использованные карты,
регулярно прочитывал газеты, следя за травмами игроков, за погодой, за
статистикой матчей... Словом, вел сложнейшую бухгалтерию, пока не доходил до
варианта наилучших ставок.
Он отхлебнул боржоми из фужера и покрутил хрустальный бокал пальцами за
ножку.
- Некоторые до сих пор помнят названия команд, популярных в те годы, и
очень удивляются, что я помню всё: от времени, когда был забит гол, до
количества метров, которые игрок пробежал с мячом, прежде чем заработать
семь очков. Я был вынужден тогда все это заучивать. И запомнил до сего дня.
Пришел официант и поставил перед ними чашечки с кофе и тарелку с
большими кусками яблочного пая - фирменного блюда ресторана "Националы".
Поллак ел с удовольствием, но небрежно, будучи весь увлечен воспоминаниями.
- Потом провернул сотни дел. Но одно помню особенно хорошо. Мы с
приятелем создали баскетбольную команду - тут я впервые выступил
спонсором -и начали набирать рекламные объявления. Каждый желающий платил
пятнадцать долларов и мог видеть во время игры команды на одном из
спортсменов майку со своей рекламой. Не бог весть какая плата, но... Нам
невероятно повезло в то лето: мы нашли двести семнадцать клиентов. А игроков
всего пятнадцать...- Поллак засмеялся.- Ну и покрутились мы! Каждый
садившийся на скамейку отдохнуть сразу же надевал новую майку с очередной
рекламой. Даже запасные время от времени переодевались... Ни соперники, ни
зрители не могли понять, зачем они это делают: майки те же, номера те же...
Зато реклама была другая. Так выполнили мы контракты...
Неожиданно Поллак умолк и внимательно посмотрел на Рябова:
- Только не говорите, что вас больше всего интересует моя биография!
Готов поспорить, что, слушая меня, вы думаете совсем о другом: зачем
нечистая сила принесла американца в нашу страну? Что хочет здесь узнать? Что
собирается делать с собранной информацией?
Рябов наклонил свой выпуклый лоб, отчего его крючковатый нос почти
уперся в грудь:
- Если Сэм Поллак думает, что я умираю от любопытства услышать это, он
ошибается. Но, как всякий общительный человек, заинтересованный всем, что
касается его профессии, ухо ватой не заткну, услышав сказанное.