"Анатолий Голубев. Чужой патрон (Сокращенный вариант) " - читать интересную книгу автора - Отправитесь на стенд "Локомотив", найдете Николая Прокофьева. Это
бывший старший тренер сборной страны. Потом, кажется, начал пить и сейчас работает не то просто тренером, не то методистом. Он мне звонил... - Полковник опять задумался. Утверждает, что история с Мамлеевым не случайность. Поскольку погиб человек, да еще есть такое предположение, следует проверить. Попробуйте присмотреться, что к чему... Только, пожалуйста, без натяжек. Если убедитесь, что несчастный случай, так и запишем. Не нравится мне звонок этого Прокофьева... Начальник отдела передал Алексею тощую папку. - Здесь заключение Федерации стрельбы и данные вскрытия. Не густо... А вы, кстати, занимались какой стрельбой - стендовой или пулевой? - Пулевой, товарищ полковник, - как бы извиняясь, ответил Воронов. - А здесь, насколько я понимаю, речь идет о круглом стенде. - Тогда не стесняйтесь тревожить специалистов. Где стенд "Локомотив" находится, вы знаете. Думаю, десяти дней на исполнение хватит. Только в коридоре до Алексея дошло, насколько бесцветным и неинтересным - даже трудно назвать делом, - было новое поручение. "Конечно, - в Алексее вновь начало закипать раздражение, - завалившему три дела, четвертое не поручают. Теперь, конечно, мне можно доверить лишь проверку сигнала пьяницы". Пока Воронов шагал от кабинета начальника до своей комнаты, он мучительно думал, как сообщить о полученном задании Стукову, чтобы вновь не вызвать на его противном лице злорадной улыбки. - Можно поздравить? - спросил Стуков, расположившись за вороновским столом. Стараясь держаться как можно непринужденнее, Алексей повел плечами и сказал: - Судя по всему, самое обыкновенное убийство. - Убийство или несчастный случай? - переспросил Стуков. И Воронов понял, что тому давно известна и причина вызова к начальнику отдела, и суть нового задания. - Уж не твоих ли это, Петр Петрович, рук дело? - настороженно спросил Воронов. - Моих, - удивительно просто, будто своим старанием он осчастливил Воронова, признался Стуков. - Послушай, Петр Петрович, откуда ты все знаешь? - Алексей пропустил признание Стукова мимо ушей, сочтя его очередной шуткой. - Так ведь нельзя жить. Неинтересно существовать, когда лишен радости познания. - Видишь ли, дорогой Алекс, - изменив имя Воронова, Стуков явно хотел его подразнить, - суть нашей работы - знать как можно больше. Причем, девяносто девять процентов знаний, сидящих вот здесь, - он постучал пальцем по своему высокому лбу, - могут никогда не понадобиться. Но следователь должен знать все. И даже больше, чем все. Знать даже то, что ему совершенно не надо знать при работе над этим делом. Страсть Стукова к афоризмам известна была давно. У Воронова она вызывала неприязнь. Алексею всегда казалось, что таким мудрствованием Стуков хотел подчеркнуть свое превосходство над ним, инспектором, к тому же начинающим. - Ну и язва ты, Петр Петрович! - Алексей осуждающе посмотрел на Стукова и хлопнул пустой папкой по столу. |
|
|