"Анатолий Голубев. Чужой патрон (Сокращенный вариант) " - читать интересную книгу автора

его грубоватым жестом. Маленькие усики под носом неестественно вздулись:
- Вы меня не перебивайте. Потом, если что, спросите. Хочу изложить все,
что думаю. Уж там сами рассудите! - Прокофьев помолчал, как бы вспоминая еще
не произнесенную часть заученной роли. - Я говорить о Мамлееве могу долго,
потому как он на моих руках в стрелка превратился. Прокофьев, это вам все
скажут, и до сборной его довел. Потом он меня, правда, обидел... Очень. За
две недели до поездки на игры другого тренера потребовал. Ну да ладно! Вам
об этом дед не мог не рассказать... - Прокофьев искоса, как бы проверяя,
взглянул на Воронова.
"Итак, Прокофьев и дед действительно недолюбливают друг друга. Дед об
этом лишь мимоходом обмолвился, а Николай Николаевич уже считает, что все
косточки его перемыты".
Прокофьев достал сигареты:
- Закурить у вас можно?
- Пожалуйста.
- И вы угощайтесь.
- Спасибо, не курю...
- Это по молодости. С годами пройдет. Лучше сигареты ничего душу не
отведет. Даже добрая чарка водки.
- Неужто?
- Намекаете на то, что пью? Случается. На это тоже годы нужно, чтобы
понять.
Прокофьев давил на молодость собеседника, прекрасно понимая, что это
должно по меньшей мере раздражать Воронова, И Алексей не мог взять в толк,
зачем собеседнику понадобилось лишний раз вызывать к себе антипатию. А
Прокофьев вел себя именно так.
- Должен вам сказать, что Мамлеев не умел жить с людьми, не умел и не
хотел быть им благодарным за что-либо... Хотя о покойниках и не принято
говорить плохо... Что касается спорта, то стрелял знаменито. Не раз отмечали
знатоки его школу, - не без гордости произнес Прокофьев, сделав нажим на
слове "школа". - Не было ему равных на стенде. Потому и завистников хоть
отбавляй. Странный он был парень, этот Александр Мамлеев. Я его за долгие
годы так толком и не смог понять. Но одно скажу: происшествие на отборочных
не случайно. Умысел здесь явный. Вот только чей? Это уже скорее по вашей
части. Но во имя Сашкиной памяти... - Прокофьев вдруг сбился на сюсюканье и
так неожиданно пустил настоящую слезу, что Воронов опешил. Никак не вязалась
эта сентиментальность с грубоватым обликом Прокофьева.
"Неужели играет? - подумал Воронов. - Действительно думает, что перед
собой мальчишку видит - мол, все проглотит!"
- Николай Николаевич, а вы знаете, что "меркель" Мамлеева был в ремонте
незадолго до отборочных?
По тому, как сник Прокофьев, как опустились его плечи и нервно
задергался правый ус, Воронов понял, что он не мог нанести более сильного
удара. Но вот только вовремя ли?
- Да, знаю, - глухо, как бы нехотя, ответил Прокофьев.
- И имя мастера назвать можете?
- Могу. - Николай Николаевич помолчал. Потом поднял глаза на Воронова.
В них было тупое безразличие. - На позапрошлой неделе "меркель" Мамлеева
чинил я...
Дальнейший разговор с Прокофьевым не сложился. Беседовали о разном.