"Игорь Голубев. Автобаза" - читать интересную книгу автора

правильно сделали, что поверили, слово он сдержал. Но об этом после.
- Заводи тачанку...
- Ночевать где будем, у этих? - спросил один из бойцов.
- Ночевать не будем, надо как можно быстрее убираться на свою территорию,
а остановочку сделаем.
Майор вытер платком спинку сиденья, уселся и прикрыл глаза. Он знал, о чем
сейчас думают подчиненные: узбеки - тоже свидетели. Правда, их всего трое:
слуга, служанка и сам хозяин. Остальные останутся, их не тронут. Так оно и
вышло. Майор приказал остановиться за пару километров от селения,
прилепившегося к скале; ближе нельзя - собаки услышат. Ушел в темноту.
Отсутствовал час, а потом в дороге основательно, как делал все в жизни,
чистил пистолет.
Сержант и солдат старались не думать о происшедшем. Одним узбеком меньше -
какая разница. Жалко только служанку с нежными руками, что мыла их в третьей
воде.
Через три месяца началась всем известная молниеносная война. Выходит, в
штабе генерала завелся американский Крот? А может быть, Крот был и в нашем
штабе? Видно, америкосы напугались чипов. А уж каким путем ушла к ним
информация, и вовсе неведомо. Одно дело, когда глобальная система наведения
имеется у большой страны, пусть даже с ненавистным режимом, но с предсказуемой
политикой. Совсем другое дело - режим оголтелый. Его действия предвидеть
нельзя...

Глава 1
ВСТРЕЧА В "АКВАРИУМЕ" 2000 г.
Генку, Геню, Генашку, Гундоса, Гуна с утра знобило. То, что фамилия у него
имелась одна, а имен - множество, его не смущало. Все имена и прозвища были
необидные и приклеивались на день-два, в зависимости от настроения компании и
самого Климова. В детстве мама звала его Крольчонком. С больной головой и
жалкой мелочью в кармане Климов решил добрести до ближайшей "точки" - выпить
пива.
Он оделся и, не обуваясь, прокрался по коридору коммуналки, дабы не
попасться на глаза трем соседкам старухам. Наконец вырвался на волю.
Почему босиком? Да все из-за старух. Они были очень разные, потому и
прозвища он им дал соответствующие: одна - Одуванчик, другая - Скорбь, третья -
Ангел, только очень злой. В одном сходились: шалопая надо спасать. Имелась у
них общая черта - жалость. Когда умерла его мать, а Климов тогда служил
срочную, куда только не писали, разыскивая его. Ответ один: не значится. Как же
так, человек в армию ушел и потерялся?
Вот почему Крольчонок осторожно выглянул из подъезда и, только оказавшись
на улице, натянул сандалии.
Идти надо было до метро. Там, в новом торговом ряду, имелся прозрачный
павильон. Мелочи хватало всего на две кружки. Этого явно недостаточно.
Огляделся - из своих никого. Один транзит. Челночники. Нелегалы. Этих не любил
особо. Поднося трясущейся рукой пиво ко рту, рассматривал зал поверх кружки:
даст - не даст. Было в этом поиске нечто унизительное, но здоровье превыше
всего.
Уже и вторая к концу, а своих все нет. Одна шантрапа. И вдруг взгляд
Климова зацепился за мужика у стойки в кожаном пиджаке, но не турецком, и с
внушительного вида портфелем-чемоданом. Этот даст. Непременно ему должно стать