"Татьяна Голубева. Смерти подобные сны" - читать интересную книгу автора

оборачиваясь, рванул с места так, что у Илоны чуть голова не отвалилась...
и больше она вообще ничего не помнила.


Глава шестая

И снова настало утро, а точнее, наступил полдень, и Илона проснулась
в собственной постели, все в той же пыльной комнате. И стекла уже снова
запылились, лето было жарким, сухим, пыль висела над городом, как дым
пожара... На подушке Толяна лежала записка: "Детка, ты у меня чудо! Я
сегодня задержусь, раньше девяти меня не жди. Целую! Т."
Илона выползла из-под одеяла, прислушиваясь к собственному телу.
Странно, подумала она, я вчера вроде бы пила много, а голова не болит, и
вообще... вялость какая-то, и только. И есть ужасно хочется.
И лишь очутившись на кухне и водрузив на плиту маленькую тефлоновую
сковородку, Илона вспомнила вчерашние события. Но как-то все это выглядело
в ее мыслях... не по-настоящему. Туманно, расплывчато, непонятно. Что,
собственно, произошло? Они сели в чью-то машину. Потом водитель почему-то
замахал руками и захрипел. Потом они с Толяном куда-то побежали, сели в
другую машину, приехали домой. Конец эпизода. Съемка закончена.
Илона сжевала омлет с ветчиной и оливками, выпила чашку чая, потом
две чашки кофе, потом приняла душ, - но вялость упорно не проходила. Илона
взяла какой-то роман, попыталась читать - ничего не вышло. Буквы
расплывались перед глазами, ни одного слова узнать было невозможно. Наконец
Илона задремала, сидя в кресле, и проспала около получаса. После этого она
почувствовала себя намного лучше и ей захотелось на улицу. Она открыла окно
и высунулась по пояс, чтобы определить, как нужно одеться. Давно бы
следовало купить термометр, подумала она при этом, да все как-то руки не
доходят... забываются такие мелочи, что тут поделаешь! Домашнее хозяйство
не слишком интересовало Илону, а точнее, не интересовало вовсе. Кулинария -
это другое дело. Да еще если бы потом посуду мыть не надо было...
На улице светило солнышко, было тепло и привлекательно, но вроде бы
не так жарко, как в предыдущие две недели. Илона натянула джинсы, белую
футболку с надписью "I love you", легкие сандалеты, прихватила на всякий
случай голубую ветровку, запихнув ее в спортивную сумку, и, перекинув
ремень сумки через плечо, отправилась на прогулку.
Она брела по залитой солнцем Садовой, лениво переставляя ноги и ни о
чем не думая, а просто глядя по сторонам и наслаждаясь теплом. Ни пыль, ни
прохожие не трогали ее сознания. Она плыла, плыла в никуда, как всегда, как
всю свою жизнь.
Потом она увидела газетный киоск. Илона никогда не читала газет. Они
ее совершенно не интересовали, так же, как не интересовали ее выпуски
телевизионных новостей. Какое ей дело до того, что происходит в мире? У нее
своих дел по горло. Но возле киоска она остановилась, чтобы купить
жевательную резинку. И тут ей в глаза бросился заголовок в какой-то газете:
"Убийство автомобилиста на Петергофском шоссе". Илона замерла на месте, ее
вдруг пробрало холодом, она с трудом поняла, что нужно взять из протянутой
руки продавщицы пачку "Дирола"... Забыв про сдачу с пятидесяти рублей,
Илона отпрыгнула от киоска, как будто увидела выскочившую из букета роз
ядовитую гадюку, и поспешно зашагала по улице, не соображая, куда идет.