"Люсьен Гольдберг. Скандалы " - читать интересную книгу автора

вполне корректными, но суховатыми и лишенными сантиментов. Кик почувствовала
смущение и неловкость, прикоснувшись к беспомощному, обмякшему телу Лолли.
Ее передернуло. Она встала, не отводя глаз от тела. Лолли лежала на
спине, нога к ноге. Носки туфель-лодочек смотрели прямо вверх, как башмаки
мертвой колдуньи в "Волшебнике страны Оз".
Кик охватила дрожь. Потрясенная до глубины души, она добралась до
дивана с выпирающими пружинами и подняла вытертую соболью шубку, которую
швырнула туда Лолли. Несколько лет назад ее преподнес Лолли какой-то важный
гусь из "Метро-Голдвин-Мейер", то ли надеясь, что журналистка упомянет о нем
в своей колонке, то ли желая избавиться от шубки.
Шубка вытерлась, мездра стала жесткой, а мех на воротнике выцвел там,
где соприкасался с крашеными волосами Лолли Пайнс. Один рукав немного
распоролся по шву.
Бедняжка, подумала Кик, опускаясь на пол. Надо привести все в порядок.
Она осторожно убрала обломки бюста Ким Бессинджер, сложив их в стороне,
потом аккуратно прикрыла Лолли шубкой, подсунув рукава под тело.
Лолли, которая никогда не покидала дома, не одевшись и не подкрасившись
на манер Джоан Кроуфорд, сейчас привела бы в ужас любого.
Кик необходимо было все обдумать. Откинув в сторону номер "Верайети",
который оказался под шубкой, она села.
Кажется, у Лолли нет родни, которой следовало бы позвонить, но у нее
есть поверенный. Ирвинг Форбрац годился только для торжественных случаев;
Кик терпеть его не могла. Но он ведал всеми делами и налоговыми отчислениями
Лолли, и она нередко упоминала его в своей колонке. Несомненно, он знает,
как поступать в таких случаях. Но какой от него толк, если он уже в
самолете?
Она отчаянно хотела, чтобы с ней возле тела был кто-нибудь серьезный,
сведущий в таких делах, способный взять на себя ответственность за все это.
Наверное, ей нужно позвонить в газету. Она уткнулась лицом в колени.
- Пожалуйста, Боже, - зашептала она, крестясь, чего не делала после
окончания средней школы. - Я этого не хотела. Честное слово, в глубине души
я лишь надеялась отдохнуть от нее, но никогда, никогда, никогда не думала,
что она может умереть.
И тут прорезался тихий ехидный голосок: Кик не слышала его с того дня,
когда он посоветовал ей пойти на работу к Лолли.
Прозвучав в первый раз, этот голос порекомендовал ей бросить женатого
профессора, с которым у нее был стойкий любовный роман. Слово "стойкий"
означало, что они занимались любовью лишь стоя: в пустой кладовке
заброшенного холла, а однажды у капота его маленького "фольксвагена", в
темноте на стоянке у стадиона. Голос обитал в недрах ее сознания и всегда
раздавался в критические минуты. Именно этот голос заставил ее отправиться к
редактору газеты в Спрингфилде и потребовать, чтобы под написанным ею
материалом крупными буквами значилась ее фамилия. Голос предупредил Кик
буквально за минуту до того, как ее угораздило влюбиться в человека, который
чуть не разрушил ее карьеру и не разбил сердце; подчинившись ему, она
исчезла с глаз людских и обрекла себя на изгнание.
И вот теперь, испытывая безмерное чувство вины, она вновь услышала этот
голос. Проведя несколько месяцев бок о бок с Лолли, усвоив все ее ухищрения,
Кик стала мечтать, что когда-нибудь ей разрешат вести свою собственную
колонку. Ведь она профессиональный опытный журналист. Все чаще и чаще Лолли